Шепот волка

Перед тем как войти в дом, он снял футболку, джинсы и кроссовки, чтобы не натащить грязи в дом. Потом, в одних плавках, прокрался вверх по лестнице в свою гостевую комнату. Без сил он рухнул на кровать и тотчас провалился в сон. Это был тяжелый, глубокий сон без сновидений. Только раз Симону почудилось, будто он слышит, как кто-то зовет его: «Симон? Симо-о-он!» Это был голос женщины, доносившийся издалека. Симон хотел открыть глаза, но его веки оставались налитыми свинцовой тяжестью. Затем он снова провалился в темноту.

49

Проснулся Симон только около полудня. Яркое солнце светило ему в лицо. За окном синело безоблачное небо, стоял жаркий летний день. Еще одурманенный долгим сном, он протер глаза. На какой-то миг ему показалось, что поездка на велосипеде грозовой ночью, падение на дороге и возвращение пешком под дождем были очередным ночным кошмаром. Но боль, которую он ощутил, вставая, и огромный синяк, словно выцветшая татуировка украшавший правое плечо, убедили его в обратном.

Правая рука и ребра нещадно болели. Ноги болели тоже, но уже не так сильно, как прошлой ночью. Сейчас больше давали знать о себе перетруженные мышцы. Больше всего досаждала шишка на голове. Она распухла еще сильнее и вызывала сильную головную боль. Вероятно, так чувствовала себя мама, когда жаловалась на свои мигрени.

«Представь себе, что однажды это пройдет», – сказал ему как-то Майк. А мама добавила бы: «Ты мог сломать себе шею, дурачок!» И оба были бы правы. Он поступил глупее некуда. Надо было что-то надеть на себя, и Симон остановил выбор на просторной футболке и полотняных брюках, закрывавших ссадины. Одевшись, спустился вниз.

Его встретила тишина. Только слабое гудение холодильника доносилось из кухни. В это утро тетя не оставила ему записки. Никаких «скоро буду», «принесу для тебя что-нибудь вкусненькое», никаких смайликов. Но так даже лучше. В ее вымученной предупредительности было нечто унизительное, хотя сама Тилия так, разумеется, не думала. Рядом с кофемашиной стояла ее чашка с логотипом фирмы «Мишлен». Чашка была недопита – вероятно, Тилия очень спешила.

Завтракать Симону не хотелось, он ограничился чашкой холодного молока. Затем решил заняться стиркой перепачканной одежды. Джинсы и футболка, которые были на нем прошлой ночью, окаменели от засохшей грязи. Лучше выстирать их самому, чем пускаться в долгие объяснения с тетушкой. Мама когда-то показала ему, как пользоваться стиральной машиной. Но сначала надо было замочить грязную одежду в тазу. На все ушел час. Потом он, довольный, развесил выстиранные вещи на веревке. Затем отправился в город купить новый обод для переднего колеса велосипеда. Майк был прав: в этой местности трудно без своего транспорта. Кроме того, Симон не исключал, что явится Каро и потащит его куда-нибудь. Он на это очень надеялся.

«Возможно, вчера я бы никуда и не поехал, будь рядом Каро», – подумал он. Само ее присутствие успокоило бы его. Каро понимала его и принимала таким, как есть. Потому что они оба были другие. И снова в животе приятно защекотало. Это чувство впервые Симон испытал во время первой встречи с Каро. Ему в голову пришла вычитанная где-то фраза: «Любовь – это свет, изгоняющий тьму».

– Кажется, и меня это не обошло, – пробормотал Симон своему отражению в зеркале на шифоньере – и не смог сдержать улыбку.

50

Путь пешком до автобусной остановки Кессингена был коротким, однако Симон вспотел, пока до нее добрался. Столбик термометра поднялся явно выше 30 градусов. Водитель автобуса включил кондиционер на полную мощность, и, когда автоматическая дверь с шипением закрылась, Симону показалось, будто он попал в передвижной холодильник. Дрожа, он крепко уцепился за одну из верхних ручек для пассажиров и стал смотреть на проплывающий мимо пейзаж. При свете дня велосипедная дорожка на Фаленберг выглядела вполне дружелюбно. Но следы ночного урагана еще не стерлись.

Рядом с зелеными насаждениями вдоль шоссе стояло много оранжевых машин дорожной службы и полицейских фургончиков. Мужчины в защитных шлемах и куртках яркой окраски трудились над ликвидацией последствий стихийного бедствия. На платформах тележек громоздились ветки, сорванные ураганом с деревьев. Только теперь до Симона дошла вся степень глупости, совершенной им минувшей ночью. Ему несказанно повезло – в ту «королевскую ночь» он действительно мог запросто сломать себе шею!

Спустя некоторое время автобус остановился перед торговым центром Фаленберга. Супермаркет находился на окраине города. Огромное здание венчали гигантские буквы EKZ на крыше[3]. Едва дверь автобуса открылась, летняя жара ударила Симону в лицо. Воздух застыл в неподвижности, будто сверху установили незримый стеклянный колпак.