Шеридан

По просьбе Шеридана пивовар и меценат Сэмюэл Уитбред, человек, известный своим упорством, берется создать комитет для восстановления Друри-Лейна: строительства здания театра, укомплектования труппы и финансирования всего этого предприятия. Уитбред формирует большой комитет, в который впоследствии входит и Байрон. Вскоре удается собрать часть необходимых денег и приступить к осуществлению намеченного плана. Создаются проекты здания театра, безопасного в пожарном отношении. В октябре 1811 года был заложен первый камень нового здания, а ровно год спустя гостеприимно распахиваются двери Друри-Лейна. Стихотворцы оспаривают друг у друга право стать автором пролога, который будет прочитан на торжественной церемонии открытия театра. Свои варианты пролога предлагают и Чарлз Шеридан, и Уильям Линли, и даже Уитбред. Стихи Уитбреда — как, впрочем, и всех остальных — построены на ассоциациях с птицей феникс. «Но Уитбред выжал из этой птицы больше, чем другие соискатели, — заметил впоследствии Шеридан. — Он вдался в подробности и описал ее крылья, клюв, хвост и прочее; одним словом, получилось описание феникса с точки зрения торговца дичью». В конце концов стихотворный пролог вызывается написать Байрон — его адрес и зачитывают на открытии театра. В нем есть такие строки: «Когда еще наш Гаррик не ушел и Бринсли нам дарил свои созданья».

Театральные дела сближают молодого поэта и старого остроумца, и они проводят вместе немало веселых вечеров. И хотя Байрон на тридцать лет моложе Шеридана, он понимает его, как никто другой. Он разделяет чувства Шеридана; насквозь видит политическую среду, в которой тот вращается; восторгается его способностями. Байрон постоянно встречается с Шериданом у герцога Девонширского, у Холланда или в уютной маленькой гостиной Сэмюэла Роджерса. Шеридан говорит, Байрон и Роджерс слушают. Иногда Роджерс вставит какой-нибудь анекдот. Например, о том, как англичанин с французом поссорились и должны драться на дуэли. А поскольку оба дуэлянта — страшные трусы, они уговариваются стреляться в совершенно темной комнате (разумеется, для того, чтобы не попасть друг в друга). Первым должен стрелять англичанин. Он ощупью добирается до камина, просовывает пистолет в дымоход, стреляет... и в камин падает подстреленный француз, который, оказывается, спрятался в трубе.

В июле 1810 года лорда Гренвилла официально вводят в должность почетного ректора Оксфордского университета, а в числе кандидатов на присуждение почетной степени называют Шеридана. Приглашенный в Оксфорд драматург прибывает на церемонию торжественного чествования, но в последний момент решение о присуждении Шеридану почетного звания отменяется «из-за трех нелюбезных голосов против». И несмотря на то, что весь университет негодует; несмотря на то, что на латыни произносится горячая речь о том, какой это позор — тайно вычеркивать из списков столь прославленное имя, поправить дело нельзя. Однако, как только Шеридан входит в театр, где должна состояться церемония, студенты начинают громко скандировать: «Шеридана — с докторами! Шеридана — с докторами!» Переполошившиеся кураторы усаживают его среди докторов, где он восседает без мантии, но в ореоле славы, наблюдая, как почетные степени получают другие. Это шумное стихийное выражение любви радует его больше, чем многие другие овации в его честь.

Но вскоре Шеридана ждет еще одно огорчительное потрясение. Немезида, богиня возмездия, давно подстерегает его и принимает обличье Уитбреда, чтобы нанести ему удар. Уитбред — человек добрый и всеми уважаемый, хотя и несколько эксцентричный. Так, например, он исповедует убеждение, что парламент должен в законодательном порядке устанавливать прожиточный минимум. Однако в деловых вопросах он крут и непреклонен. Шеридан надавал ему на первых порах кучу обещаний, которыми он раньше так успешно заменял всякое дело, и теперь вдруг обнаруживает, что Уитбред неумолимо требует их выполнения. Для Шеридана все это так неожиданно и ново, что он теряется, и ему впервые в жизни изменяет его находчивость.

Когда Уитбред обещал свою помощь, Шеридан преисполнился к нему таким чувством благодарности, что без колебания согласился на все его условия, причем сделал это в письменной форме. А условия таковы. Он, Шеридан, не должен иметь никакого отношения, никакого касательства к новому предприятию. Далее, Шеридан отказывается — причем условие это предложил он сам — от права на получение любых платежей до того, как средства, собранные по подписке, будут употреблены на строительство театра. В довершение всего Шеридан уполномочивает Уитбреда удовлетворять денежные требования его, Шеридана, кредиторов прежде, чем его собственные. Безжалостный и прозаичный Уитбред неукоснительно придерживается буквы этих соглашений. Когда Шеридан предлагает советы относительно нового театра, ему говорят, что он не имеет права