Шериф

Вепрь выплёвывает бронебойную пулю Усиленным выстрелом. По шее эграйта тихонько бежит еле заметная трещина. Продолжаю разряжать ружье в одну и ту же точку. Кладу все пять пуль в яблочко за один удар сердца. Грязной арканы осталось чуть меньше тысячи.

Шкура колосса теперь похожа на раздробленный асфальт. Откуда-то из глубины поднимается электрическое марево вместе с сияющей кровью. Размашистый удар тыльной стороной ладони едва не сносит меня. Ускорение позволяет вовремя среагировать и кувырком уйти вперёд. Между ног громилы.

Каратель в движении трижды рявкает по свисающим гениталиям. Не то, чтобы я планировал оказаться именно в этой точке, но если уж подобрался так близко… Когда жизнь даёт лимоны, время делать лимонад.

На столь близкой дистанции барьер не способен заблокировать выстрелы. Однако и защита существа достойна похвалы. Пули, которые любому другому Войду или Пустышке отстрелили бы всё к хренам… Хех. У Квазара всего лишь вызывают оглушительный рёв. Шкурка подпорчена, но цела.

Слышу отдалённый рёв на самой периферии слуха, но сейчас меня заботит другое.

Бранои, пользуясь моментом, полосует тушу эграйта. Слышен только свист, а клинок смазывается от дикой скорости. Стрелы Накомис втыкаются в спину великана. Тот начинает звереть ещё больше, теряя остатки разума. Словно слон, которого задрали жалящие насекомые, он огрызается на любую атаку. Во все стороны. Без всякой логики и осмысленности.

Земля дробится. Толчки мешают сохранять равновесие. Я пытаюсь снова зайти со спины, но громила и Счастливчик кружатся, постоянно меняя направление, осыпая друг друга шквалом ударов. Вольтижёру за счёт скорости удаётся уходить. Его противника спасает только прочность защиты.

Краем глаза фиксирую рывок в стороне и вгоняю спидлоадер с разрывными патронами в барабан Карателя. Ещё один Спурт. Тело выгибается от боли, но мне удаётся подавить её, и последние остатки арканы я трачу, чтобы трижды использовать Управляемую пулю.

Под ускорением, контроль над стремительными боеприпасами даётся мне гораздо легче. Принуждаю пули совершить что-то вроде мёртвой петли. Они виляют в воздухе над головой эграйта, изменяя траекторию, и с силой бьют в шею. Прямо в треснувшую шкуру.

Далёкое гудение нарастает.

Цепочка взрывов заставляет монстра пошатнуться, но бешеный рык говорит, что танец ещё не окончен. Клинок Бранои, наконец, берёт своё, пластая живот противника, а автомат, вбитый в рану, заставляет чудовищные внутренности поджариться.

Квазар сбит с толку, боль дурманит рассудок. На миг поворачивается ко мне, потом с криком к Счастливчику. Вертится, размахивая руками, и пытается растоптать угрозу.

Я слышу скрип тормозов, передёрнутый затвор. Басовито начинает стучать пулемёт. Кривая попаданий вычерчивает землю фонтанчиками грязи слишком близко от нас. Шальные пули отражаются барьером Квазара.

Тай, чей рывок я заметил секундами ранее, бежит со всей доступной ему скоростью. Часто-часто бьют ботинки по земле. Физиономия закопчённая, волосы встали дыбом на голове и до сих пор искрят. Зато на лице кривой оскал и удовлетворение от хорошей драки.

Путь мечника пролегает всего в шаге от меня, и я, сам не знаю почему, но подставляю сложенные руки. Николай без малейших сомнений отталкивается от них, бросая себя в воздух. Удар сердца, и он оказывается у самого затылка.

С грохотом мои пули впиваются в беззащитную плоть монстра. Трижды мелькает меч, подсвеченный сфокусированной арканой. Удар, и катана рассекает разорванное мясо, натыкаясь на позвоночник. Удар, и сталь дрожит, отскакивая назад. Удар, и с хрустом лезвие преодолевает финальное сопротивление.

Голова эграйта слетает с плеч под перезвон сломанного клинка.

В руках Тая остаётся лишь рукоять.

А великан заваливается вперёд, вначале на колени, а через миг, вытягивается на сожжённой траве.

Сильный удар отбрасывает меня на шаг назад. Кинетический щит Эгиды вспыхивает, блокируя выстрелы. Аркана на нуле, не могу даже активировать Спурт. Вдобавок толком не понимаю, откуда стреляют. Лишь судорожно кидаюсь в молниеносный кувырок. Главное, уйти с прицела врага.

Перекатываюсь через голову, сжимая револьверы, бегу и, наконец, вижу источник пальбы. Это не машина, это какой-то дикий самопал. Кузов от двухдверного седана на высокой подвеске. Часть багажника вырезана и переделана в грузовую площадку. Туда и установили станковый пулемёт, который поливает нас свинцом. Вместо лобового стекла приварены какие-то решётки, непонятно даже сколько людей внутри.

А потом глаза выхватывают пять стремительных двухколёсных силуэтов. В нашу сторону несутся знакомые раздолбанные чопперы. На каждом ездок и пассажир с оружием в руках.

Тройка выбирает себе целью небольшую группу бойцов из Уайтклэй. Оставшиеся летят к нам, завывая и стреляя наобум. Кретины.