Шерхан

— Добрый день, Анна Петровна! — улыбаюсь, чуть ли не ножкой шаркаю перед нею. Пожилая женщина оглядела меня с ног до головы, видимо, осталась довольна моим скромным видом: сарафан чуть ниже колен, рюшечки, скрывающие ложбинку между грудями, полное отсутствие макияжа, ибо на улице стояла невообразимая жара, а в рюкзаке у меня всегда лежит купальник.

— Только что мимо пробегал Ярослав, такой уставший, наверное, опять с вахты приехал.

— Да, вот бегу его кормить, — улыбаюсь своему вранью.

— Да-да, мужчин надо кормить, особенно таких, как наш Ярослав! Такой славный мальчик! Семью надо да осесть в городе, а не мотаться по вахтам этим, всех денег все равно не заработаешь! Деток надо, сразу погодок, чтоб разница была небольшой, им потом вдвоем будет веселее играться!

— Вы абсолютно правы! — мне повезло, что старушка шла домой. Мы вместе зашли в подъезд. Вместе подождали лифт, на своем этаже Анна Петровна вышла, а я уже нетерпеливо переступала с ноги на ногу.

Перед дверью замираю, пытаюсь понять, какую линию поведения выбрать, но хочется ревниво ворваться в квартиру и обежать все комнаты в поисках соперницы. И выдохнуть потом с облегчением, не найдя доказательств своим подозрениям.

— Лера? — Яр стоит в одном полотенце, мои бесы вновь пустились в пляс, разжигали огонь ярости вперемешку с ревностью. Гремучая смесь.

Жадно слежу за капелькой воды, которая медленно сползала с ключицы, томно медленно скользила до кубиков рельефного пресса, а потом задорно спряталась за краями полотенца.

Поднимаю глаза на лицо Ярослава. Он смотрит прищурено, не поджимает губы, но и не улыбается. На щеках щетина, модная такая, о которую хочется потереться, ощутить покалывание на коже. Мокрые волосы были всего лишь зачесаны назад рукой.

В горле сухо. Слюны нет. Они просто пересохли от волнения. Я сплошной комок нервов, заряженный до такой степени, что могу причинить вред, если не соблюдать правила безопасности.

— Ты один? — на мой вопрос Ярослав вскинул брови, сделал шаг назад и скрестил руки на груди.

— Проверяй!

Нет, я не мчусь в квартиру фурией, не ищу под кроватью любовницу, я просто переступаю порог квартиры, закрываю за собою дверь, сразу же прижимаюсь к нему всем телом. Его руки моментально стиснули мою талию.

От него исходит запах цитруса, ладони сразу становятся влажными от его мокрой кожи. Чуть-чуть приподнимаюсь на носочки, приоткрываю губы, дышу на его губы, борясь со жгучим желанием его поцеловать.

— Ревнивая значит? — усмехается, глаза темнею от желания, нижняя часть тела наглядно демонстрирует его отношение ко мне. Или это от долгого воздержания?

Ярослав целует. Сначала просто прижимается губами к моим губам, поднимает свои руки с талии вверх по спине, гладит. Облизнул языком верхнюю губу, тут же всосал нижнюю, прикусив до судорожно вздоха.

Его руки уже сместились со спины на плечи, стянул лямки, пощадил мой рот, переключился на шею, вырисовывая языком невиданные узоры. Кусает, я вздрагиваю, как от мощнейшего электрического разряда, хватаюсь за его руки, мешая ему стаскивать с меня платье. Не потому что не хочу оказаться под ним, на нем, а потому что ноги внезапно потеряли устойчивость.

Ему все же удается освободить мое тело от одежды, одной рукой обнимает за талию, подсаживает меня на свои бедра, второй рукой придерживает мою попу. Платье сиротливо валяется на полу. Идет в спальню.

— Лера… — грубовато кидает меня на кровать, нависает, как грозовая туча, смотрит тяжелым взглядом. — Я сегодня буду тебя трахать! По-своему хотенью и веленью!

— Ты как всегда вплетаешь литературу! — шучу, хватаюсь за полотенце и дергаю узел. Глаза замирают на его возбужденном члене. Он просто большой. Огромный. Теперь понимаю, почему мне было так больно, некомфортно в первый раз. Я просто оказалась для него маловата.

— Я хочу его! — поднимаю глаза на Ярослава, он выпрямляется, позволяет мне сесть на кровати. Встает, отшвырнув в сторону полотенце. Его член напротив моего лица, зачарованно его рассматриваю, осторожно касаюсь кончиками пальцев нежной кожи, ощущая, как дрогнул от этого прикосновения.

Медленно вбираю член в рот. Сосу, поднимая на мужчину глаза, млея от его напряженного лица. Он звереет, он становится похожим на животного, человеческие черты медленно уходили, отступали. При этом он сдерживал себя, держал свои порыв в тисках, не позволял своей похоти руководить им, дабы не испугать меня. В его ладонях мои волосы, иногда он надавливает на голову, продвигаясь у меня во рту чуть дальше, чем я заглатывала, но не заставлял полностью себя принять. Ярослав просто позволял мне его ласкать так, как умею, не прося большего.

В голове зудят слова сестры о том, что он за ночь может оттрахать двоих, заводят меня не на шутку. Чувствую, как между ног у меня все горит и влажно. Я ревную его к бывшим партнершам, я схожу с ума от едкой ревности, которая сжигает меня изнутри, как серная кислота.

— Ты когда-нибудь пробовал втроем? — дышу прерывисто, Ярослав наматывает мои волосы на кулак, заставляя откидывать голову назад. Глаза горят, губы сжаты, на шее припадочно бьется жилка.