Шерли

Я говорил до того невозмутимо, что мисс Килдар не смогла остаться равнодушной. Этого я и добивался. Она молчала, в волнении неспособная ни подобрать слов, ни даже поднять голову. Впрочем, я бы огорчился, будь оно по-другому. Щеки у нее запылали, как цветок, сквозь лепестки которого проглядывает алое солнце. Светлые веки с черными ресницами изящно вздрогнули, выдавая сладко-грустное смущение.

Вскоре мисс Килдер совладала с чувствами и взяла себя в руки. Я видел, как ей хочется вскипеть, взбунтоваться, однако она себя превозмогла. На лице ее читалось: «Я знаю границу, которую нельзя переступать, и ничто на свете не вынудит меня ее нарушить. Я чувствую… знаю, как глубоко можно раскрыть душу и когда следует себя унять. Ныне я достигла предела, какой позволен моей девичьей натуре, далее – ни шагу. Да, сердце мое может разбиться – пусть разобьется, но не унизит чести: ни моей, ни всего женского рода. Лучше страдание, чем позор, лучше смерть, чем предательство!»

Я же сам в это время думал: «Будь она бедна, я давно преклонил бы перед ней колено, будь она низкого происхождения, протянул бы к ней руки. Увы, состояние и положение стерегут ее пуще грифонов. Любовь томит, но не осмеливается. Страсть рвется наружу, однако ее испуганно сдерживают благочестие и праведность. Ради нее мне нечем жертвовать, нечего терять, я в любом случае останусь в выигрыше – и это самое главное препятствие на моем пути».

Однако, как это ни трудно, я должен был что-нибудь сделать или сказать. Нельзя молча сидеть перед этой красавицей, скромно потупившей взгляд. И я заговорил с прежним спокойствием, негромко, но каждый звук слетал с моих губ звучным и глубоким:

– Впрочем, вряд ли с горной нимфой я обрету счастье. Ведь она, подозреваю, родня тому одиночеству, которого я прежде так жадно искал и с которым стремлюсь теперь расстаться. Эти ореады – странные создания… Они влекут неземными прелестями, сравнимыми по красоте со звездной ночью, вызывают благоговейный трепет, но не греют душу. Их чары призрачны, а в красоте нет живой силы, не больше, чем в беге облаков, росистых цветах, лунном свете или густеющих сумерках. Я же хочу иного. Это волшебное сияние не трогает мою душу, скорее напротив: от него стынут чувства. Я не поэт, не сумею жить одними фантазиями. Вы, мисс Килдар, однажды в шутку назвали меня философом-материалистом: мол, я живу ради существования. Вы правы: я действительно материалист с головы до пят, и как бы ни чтил природу, как бы ни преклонялся перед ней, предпочту созерцать ее отражение в человеческих глазах любимой жены, нежели в грозных очах величественной богини с Олимпа.

– Конечно, вряд ли Юнона жарит вкусные стейки из буйволятины, – усмехнулась Шерли.

– Верно, зато какой-нибудь юной бедной одинокой сиротке это вполне по силам. Хотел бы я сыскать такую девушку: миловидную, чтобы я смог ее полюбить, умную и добросердечную, честную и воспитанную в скромности. Пусть не самую образованную, однако не лишенную природных дарований, с какими не сравнится никакая ученость. Нрав не важен, я совладаю с любой упрямицей. Вот для такой девушки я хотел бы стать сначала наставником, а затем и мужем. Я научил бы ее своему языку, привычкам и устоям, а в награду подарил бы любовь.

– В награду? Вот как! – воскликнула мисс Килдер, презрительно поджав губы.

– И сам получил бы в сто, в тысячу раз больше.

– Если только она согласится, мсье.

– А как иначе?

– Вы же сами сказали: нрав вас не интересует. А ведь есть натуры, которых не принудишь, они как кремень – от малейшего удара искры так и сыплются.

– От этих искр сильнее разожжется пламя любви.

– Кому нужна такая любовь – которая вспыхнет и сразу погаснет?

– Я обязан найти себе такую сиротку! Мисс Килдар, подскажите где.

– Дайте объявление в газету. И не забудьте указать, что она должна отлично стряпать.

– Я обязан найти ее. И как только найду – сразу женюсь.

– Не женитесь. – В голосе ее прозвучала насмешка.

Замечательно: мне удалось пробудить свою собеседницу от той задумчивости, в которой она пребывала. Теперь надо было встряхнуть ее сильнее.

– А вы сомневаетесь?

– Вы – и чтобы вдруг женились!

– А как иначе? Разве я не ясно выразился, что намерен подыскать себе невесту?

– Я поняла по-другому, мистер Мур!

Такой она зачаровывала меня более обычного: глаза, полные надменности и презрения, гордости и насмешки, излучали поистине колдовское пламя.

– Сделайте милость, мисс Килдар, поясните, с чего вы так решили.

– Хотела бы я знать, как вы вообще можете жениться.

– В этом нет ничего сложного: главное – найти подходящую невесту.

– Лучше примите обет безбрачия. Вот ваша участь. – И она взмахнула рукой, будто что-то протягивая.

– Нет, я не могу взять то, что и так всегда со мной. Уже три десятилетия я одинок. Если хотите вручить подарок на память, лучше выберите что-нибудь иное.

– Иное еще хуже.

– Что же?