Шерлок Холмс. Его прощальный поклон

– Идемте, Ватсон, – сказал он, – нам пора. Нужно еще посетить контору, откуда пропали бумаги.

– Обстоятельства и раньше говорили не в пользу молодого человека, но наше следствие привело к тому, что подозрения еще усугубились, – заметил Холмс, когда кэб с грохотом тронулся с места. – Близилась свадьба – вот вам и мотив преступления. Естественно, ему нужны были деньги. Раз он высказывал эту идею, значит она крутилась у него в голове. Еще немного, и он поделился бы своими планами с девушкой, сделав ее таким образом соучастницей предательства. Все это очень печально.

– Но, Холмс, личные качества тоже что-то значат? И опять же, если он задумал преступление, зачем было посреди улицы убегать от невесты?

– Именно! Есть поводы для сомнения. Но очень уж веские улики им противостоят.

Мистер Сидни Джонсон, старший клерк, встретил нас в конторе и приветствовал с тем почтением, каким преисполнялся всякий, кому попадала в руки визитная карточка моего спутника. Это был тощий, грубоватый на вид мужчина средних лет, в очках, с ввалившимися щеками. Руки у него тряслись от постоянного нервного напряжения.

– Плохи дела, мистер Холмс, хуже некуда! Вы уже слышали о смерти начальника?

– Мы только что побывали у него в доме.

– У нас все кувырком. Начальник мертв, Кедоген-Уэст мертв, бумаги украдены. А ведь в понедельник вечером, когда мы запирали дверь, эта контора была из лучших на правительственной службе. Боже правый, как подумаешь, страшно становится! Чтобы не кто-нибудь, а именно Уэст решился на такое!

– Выходит, вы не сомневаетесь в его вине?

– У меня нет другого объяснения. И все же я ему верил как самому себе.

– В котором часу в понедельник закрылась контора?

– В пять.

– Вы сами запирали дверь?

– Я всегда ухожу последним.

– Где были чертежи?

– Здесь, в сейфе. Я сам их туда положил.

– В здании есть ночной сторож?

– Есть, но он смотрит и за другими помещениями. Это старый солдат, очень надежный человек. В тот вечер он ничего подозрительного не видел. Но, конечно, туман стоял очень густой.

– Предположим, Кедоген-Уэст собирался проникнуть в здание после закрытия. Ему ведь понадобилось бы три ключа, чтобы добраться до бумаг?

– Да, три. От уличной двери, от конторы и от сейфа.

– Эти ключи были только у вас и у сэра Джеймса Уолтера?

– У меня не было дверных ключей – только от сейфа.

– Сэр Джеймс был человек организованный?

– Да, думаю, да. Про эти три ключа мне известно, что он их держал на одном кольце. Я их часто у него видел.

– И когда он поехал в Лондон, кольцо было при нем?

– Да, он так сказал.

– А ваш ключ всегда был при вас?

– Всегда.

– Тогда Уэст, если он виновен, должен был иметь копию. Однако на теле ключа не нашли. И еще: если клерк в этой конторе захочет продать чертежи, не проще ли будет самому их скопировать, а не брать оригиналы, как поступил похититель?

– Чтобы от копии был прок, копировщик должен обладать немалыми техническими познаниями.

– Но полагаю, и у сэра Джеймса, и у вас, и у Уэста эти знания были?

– Разумеется, были, но прошу вас, мистер Холмс, не впутывайте меня в это дело. Что толку от подобных рассуждений, если оригиналы документов были найдены у покойного Уэста?

– Да, но очень странно, что он, не считаясь с риском, взял оригиналы, хотя ему ничего не стоило взять копии, которые сгодились бы точно так же.

– Странно, конечно, однако именно так он и поступил.

– Каждый шаг в этом расследовании приносит что-нибудь необъяснимое. Вот и три чертежа до сих пор не найдены. Они, как я понимаю, самые важные.

– Да, верно.

– Значит, тот, кто получит эти три чертежа, сможет и без оставшихся семи построить подводную лодку Брюса-Партингтона?

– Примерно таков был мой доклад Адмиралтейству. Но теперь я заново изучил чертежи и уже в этом не уверен. На одной из бумаг, которые нам вернули, изображены двойные затворы с автоматической регулировкой прорезей. Пока иностранцы не изобретут их самостоятельно, лодки у них не будет. Не исключаю, конечно, что с этим затруднением они справятся довольно скоро.

– Но три отсутствующих чертежа – самые важные?

– Несомненно.

– С вашего разрешения я пройдусь по конторе. Я уже задал все вопросы, которые у меня были.

Холмс осмотрел замок сейфа, дверь комнаты и под конец железные ставни на окне. И только снаружи, на лужайке, он проявил первые признаки острого интереса. Под окном рос куст гардении, и ветки на нем кое-где были согнуты или поломаны. Холмс старательно изучил с лупой сначала их, а потом едва заметные отпечатки на земле под кустом. В конце концов он попросил главного клерка закрыть железные ставни и указал мне, что в центре остается щель, через которую можно наблюдать с улицы, что происходит в комнате.

– Прошло целых три дня, улики пропали. Может, они представляли ценность, а может, и нет. Ладно, Ватсон, не думаю, что в Вулидже мы еще что-нибудь добудем. Урожай у нас небогатый. Посмотрим, может, в Лондоне нам повезет больше.