Шерлок Холмс и Дело о крысе

Шерлок Холмс когда-то назвал клуб «Диоген» самым чудн́ым в Лондоне. В этом заведении с удобством проводили время самые необщительные и «антиклубные» жители нашей столицы. Членам клуба строжайшим образом воспрещалось обращать друг на друга какое-либо внимание. Для внешнего мира то было отделанное дубовыми панелями пристанище для состоятельных городских отшельников, которые искали в его тихих стенах спасения от суеты. Это, по большому счету, было правдой. Одним из завсегдатаев клуба был брат моего друга Майкрофт Холмс, который занимал столь видное положение в правительственных кругах, что, полагаю, в критических обстоятельствах суждения его значили даже больше, чем мнение премьер-министра. Майкрофт обладал феноменальным интеллектом, и, оглядываясь на прошедшие годы, я готов признать, что в конце девятнадцатого столетия Британская империя не достигла бы столь удивительных высот, лишись она его влияния и руководства. А значит, клуб «Диоген» был местом куда более важным и значительным, чем обычное пристанище коротающих досуг вне дома джентльменов. В некотором смысле он являлся придатком кабинета министров.

В это необычайное заведение мы и отправились, покинув Куртфилд-Гарденс. Осенний день уже угасал, на Лондон опускались сумерки. Зажглись газовые рожки, жители огромного города спешили по своим делам, даже и не подозревая о том, какая страшная тень нависла над их существованием.

Холмс проигнорировал два первых встретившихся нам кэба и остановил только третий.

– На самом деле я полагаю, что наши противники понятия не имеют, где мы находимся, – пробормотал он, залезая в экипаж, – но лучше уж перестраховаться. Это мой давний принцип, Уотсон: никогда не следует недооценивать соперника. При таком отношении к делу вас если и ждут сюрпризы, то исключительно приятные.

Эти слова он произнес своим привычным, внушительным и твердым тоном, и все же у меня не было твердой уверенности, что друг мой полностью оправился. Его недомолвки, его колебания сильно меня тревожили.

Тем не менее во время поездки в кэбе он вел себя вполне спокойно и вновь заговорил о странной истории, в которую нас всех затянуло:

– Во время своего плена я собрал довольно много отрывочных сведений, Уотсон, – какие-то напрямую, какие-то косвенно. Так, например, я выяснил, как Стэмфорда залучили в прислужники баронессы. Он, увы, пил и пристрастился к азартным играм. Врачебная деятельность не оправдала его надежд, от расстройства он приналег на спиртное и играл в карты на большие деньги, в результате запутался в долгах. Выручил его Карсуэл. Он предложил Стэмфорду финансовую помощь – в обмен на всевозможные услуги.

– Какого рода?

– Не будем вдаваться в неприятные подробности. Скажу лишь, что Стэмфорд добровольно сдавал кровь, которую использовали для опытов на крысах.

– Следы на руках! – воскликнул я, вспомнив красные отметины у Стэмфорда на предплечьях.

– Вот именно. Он исполнял и другие поручения баронессы, что свидетельствует о глубине его падения. Воистину, был «гордый ум сражен».

Я мрачно кивнул, глубокое уныние заползало мне в душу. Стэмфорд был человеком далеко не выдающимся, но славным и порядочным, а ведь именно это, в конечном счете, и требуется от каждого из нас.

Примерно через полчаса мы свернули на Пэлл-Мэлл и подкатили к неприметному парадному входу в клуб «Диоген». Привратник знал Шерлока Холмса в лицо, и нас тут же пропустили внутрь. Мой друг сообщил о нашем приходе служителю за стойкой и попросил провести нас к его брату.

– У мистера Холмса в данный момент другой посетитель, – известил служитель свистящим шепотом. – Я должен уточнить, готов ли он вас принять.

После чего он беззвучно удалился в подобные склепу недра клуба. Вернулся он менее чем через минуту, бегло улыбнулся нам и, кивнув, велел следовать за собой. Мы миновали просторную залу, где сидели, укрывшись за вечерними газетами, несколько членов клуба; другие покойно дремали. Потом нас провели по тускло освещенной лестнице в комнату для посетителей.

Оповестив о нашем приходе, служитель незаметно удалился. Шагнув в комнату, я ахнул от удивления: посетителем был никто иной, как инспектор Джайлс Лестрейд из Скотленд-Ярда. Едва он увидел моего друга, как на лице его отразилось оживление.

– А, мистер Холмс, легки на помине! А я уж решил, что вы исчезли с лица земли. Мои люди весь город прочесали, разыскивая вас – и вас тоже, доктор Уотсон.

Холмс театральным жестом вскинул руки.

– Вот я, к вашим услугам. Вернулся из небытия.

Майкрофт шагнул вперед и стиснул руку брата.

– Надеюсь, все у тебя хорошо, Шерлок.

– Все хорошо.

– Я рад, поскольку по тебе сразу видно, что ты в последнее время порядком намучился, да еще вдобавок и поменял портного. – Майкрофт тепло улыбнулся, но взгляд остался серьезным и озабоченным. – А вы, Уотсон, – добавил он, поворачиваясь всем своим крупным телом, – тоже, похоже, только что из боя.

– Цел и невредим, – ответил я как можно беспечнее.

– Вот и хорошо. Вы пришли в самый подходящий момент.

– В самый подходящий, – подтвердил Лестрейд странным, самодовольным тоном.