Шерлок Холмс и доктор Джекил

Человечек с хитрым выражением лица в полнейшем самодовольстве покачивался на пятках, сунув руки в карманы брюк.

— В эту самую минуту преступник уже за решёткой. Надеюсь, всё рассказанное этим типом в присутствии стенографиста подтвердится: тогда ему и его дружкам светит виселица. Признайте же теперь, что ваш метод разглядывания табачного пепла и прочего, а затем сведения всего этого к какой-нибудь теории в некоторых случаях имеет свои преимущества, но есть и ситуации, когда фантазии совершенно излишни и цель достигается лишь усердием!

— Полагаю, преступник в данном случае О'Брайен, не так ли?

Аэростат с лопнувшей оболочкой, кажется, рухнул бы не так быстро, как улетучилось самодовольство Лестрейда при этом простом вопросе Холмса. Он перестал покачиваться и уставился на моего товарища, как если бы тот взмахнул волшебной палочкой и превратил мрачное здание, где мы находились, в тыкву. Что, по сути, он и сделал.

— Кто вам рассказал? — вскипел наконец детектив. — Грегсон? Он пойдёт на всё, лишь бы… — Лицо его потемнело.

Холмс мягко рассмеялся:

— Вы двое, как я вижу, так и не поладили после дела в Лористон-Гарденс. Вынужден вас разочаровать, инспектор, я не видел Грегсона вот уже несколько недель. Моё мнение о взрыве сложилось ещё вчера, когда я прочёл о нём в «Таймс». О'Брайен был единственным из всех замешанных в нём, у кого имелись средства, мотив и возможность уничтожить здание, в котором располагается одна из самых влиятельных газет города. Его связи с ирландскими бунтовщиками хорошо известны в преступном мире Лондона. Но вовсе не это привело нас сюда сегодня.

— Что же тогда? — сердито спросил Лестрейд. Визит частного сыщика явно испортил ему настроение.

— У меня дело к инспектору Ньюкомену. Если вы будете столь любезны указать нам его кабинет…

— За углом, вторая дверь направо, — прервал его инспектор, слегка воспрянув духом. — Думаю, Ньюкомен будет весьма рад видеть вас: ведь сколько времени уже бедняга топчется на месте, пытаясь расследовать вестминстерское убийство. Не хотел бы я оказаться на его месте.

— Сомневаюсь, что меня ожидает радушный приём, — отозвался Холмс и, кивнув маленькому инспектору, пошёл по коридору. Я последовал за ним.

Дверь в кабинет Ньюкомена оказалась открытой, так что мы вошли и едва не столкнулись с выбегавшим оттуда констеблем в форме. Его бледное лицо и невнятные извинения на ходу ясно дали мне понять: начальник только что устроил ему головомойку.

Первый же взгляд на толстого инспектора подтвердил данное впечатление. Склонившись над заваленным бумагами столом напротив двери и вцепившись мясистыми руками в его край, он весь так и кипел. Его близко посаженные глаза блестели под насупленными густыми бровями, словно металлические бусины, а рыжеватые усы ощетинились. Волосы на голове торчали во все стороны, словно он рвал их на себе. Воротник съехал набок, лицо приобрело свекольный цвет. Наш приход не способствовал улучшению его мрачного настроения.

— Кто вам позволил войти? — прогремел Ньюкомен. — Ей-богу, я усею этот пол значками, если хоть ещё один констебль не выполнит прямой приказ начальства!

— Успокойтесь, инспектор, — холодно произнёс Холмс. — Здесь, в Скотленд-Ярде, у меня есть друзья. Я пришёл снова предложить свою помощь по делу об убийстве Кэрью.

— Убирайтесь! Я уже сказал вам, что не потерплю вмешательства частного сыщика в официальное полицейское расследование. Пускай кое-кто из моих коллег и считает, что не может обойтись без вас, но я не из их числа!

— Есть и те, кто с вами не согласен.

— Трамбл!

В ответ на его крик едва ли не мгновенно появился долговязый молодой констебль, которого мы видели в прошлый раз у жилища Хайда в Сохо.

— Вызывали, сэр?

— Проследи, чтобы этих джентльменов выпроводили из здания… И без церемоний!

Трамбл кивнул и ринулся было вперёд, чтобы взять Холмса под руку. Однако мой друг ловким движением уклонился, залез во внутренний карман, извлёк вручённое ему Майкрофтом письмо и одним взмахом раскрыл его перед самым носом инспектора.

Все краски исчезли с лица Ньюкомена, когда его взгляд упал на герб внизу документа.

— Отставить, Трамбл, — произнёс он подавленно. — Выйди и закрой за собой дверь.

— Как прикажете, сэр. — Молодой полицейский явно был сбит с толку, но развернулся и послушно удалился, захлопнув дверь.

Инспектор указал на два простых деревянных стула перед столом, и мы сели. Он рухнул в своё кресло, словно ноги его уже не держали.

— Я недооценил вас, — признал он тихо.

— Как и многие другие, — отозвался мой товарищ. Он убрал письмо в карман. — Я не особо стремлюсь изменить подобное отношение, поскольку оно даёт мне определённые преимущества. Итак, инспектор, что вам удалось выяснить о нашем друге Хайде?