Шерлок Холмс и доктор Ватсон

– Господи, да это же самое практически важное открытие для судебной медицины за десятки лет. Разве вы не понимаете, что это дает возможность безошибочно определять кровяные пятна? Подите-ка, подите сюда! – В пылу нетерпения он схватил меня за рукав и потащил к своему столу. – Возьмем немножко свежей крови, – сказал он и, уколов длинной иглой свой палец, вытянул пипеткой капельку крови. – Теперь я растворю эту каплю в литре воды. Глядите, вода кажется совершенно чистой. Соотношение количества крови к воде не больше, чем один к миллиону. И все-таки, ручаюсь вам, что мы получим характерную реакцию. – Он бросил в стеклянную банку несколько белых кристалликов и накапал туда какой-то бесцветной жидкости. Содержимое банки мгновенно окрасилось в мутно-багровый цвет, а на дне появился коричневый осадок.

– Ха, ха! – Он захлопал в ладоши, сияя от радости, как ребенок, получивший новую игрушку. – Что вы об этом думаете?

– Это, по-видимому, какой-то очень сильный реактив, – заметил я.

– Чудесный! Чудесный! Прежний способ с гваяковой смолой очень громоздок и ненадежен, как и исследование кровяных шариков под микроскопом, – оно вообще бесполезно, если кровь пролита несколько часов назад. А этот реактив действует одинаково хорошо, свежая ли кровь или нет. Если бы он был открыт раньше, то сотни людей, что сейчас разгуливают на свободе, давно бы уже расплатились за свои преступления.

– Вот как! – пробормотал я.

– Раскрытие преступлений всегда упирается в эту проблему. Человека начинают подозревать в убийстве, быть может, через несколько месяцев после того, как оно совершено. Пересматривают его белье или платье, находят буроватые пятна. Что это: кровь, грязь, ржавчина, фруктовый сок или еще что-нибудь? Вот вопрос, который ставил в тупик многих экспертов, а почему? Потому что не было надежного реактива. Теперь у нас есть реактив Шерлока Холмса, и всем затруднениям конец!

Глаза его блестели, он приложил руку к груди и поклонился словно отвечая на аплодисменты воображаемой толпы.

– Вас можно поздравить, – сказал я, немало изумленный его энтузиазмом.

– Год назад во Франкфурте разбиралось запутанное дело фон Бишоффа. Он, конечно, был бы повешен, если бы тогда знали мой способ. А дело Мейсона из Брэдфорда, и знаменитого Мюллера, и Лефевра из Монпелье, и Сэмсона из Нью-Орлеана? Я могу назвать десятки дел, в которых мой реактив сыграл бы решающую роль.

– Вы просто ходячая хроника преступлений, – засмеялся Стэмфорд. – Вы должны издавать специальную газету. Назовите ее «Полицейские новости прошлого».

– И это было бы весьма увлекательное чтение, – подхватил Шерлок Холмс, заклеивая крошечную ранку на пальце кусочком пластыря. – Приходится быть осторожным, – продолжал он, с улыбкой повернувшись ко мне, – я часто вожусь со всякими ядовитыми веществами. – Он протянул руку, и я увидел, что пальцы его покрыты такими же кусочками пластыря и пятнами от едких кислот.

– Мы пришли по делу, – заявил Стэмфорд, усаживаясь на высокую трехногую табуретку и кончиком ботинка придвигая ко мне другую. – Мой приятель ищет себе жилье, а так как вы жаловались, что не можете найти компаньона, я решил, что вас необходимо свести.

Шерлоку Холмсу, очевидно, понравилась перспектива разделить со мной квартиру.

– Знаете, я присмотрел одну квартирку на Бейкер-стрит, – сказал он, – которая нам с вами подойдет во всех отношениях. Надеюсь, вы не против запаха крепкого табака?

– Я сам курю «корабельный», – ответил я.

– Ну и отлично. Я обычно держу дома химикалии и время от времени ставлю опыты. Это не будет вам мешать?

– Нисколько.

– Погодите-ка, какие же еще у меня недостатки? Да, иногда на меня находит хандра, и я по целым дням не раскрываю рта. Не надо думать, что я на вас дуюсь. Просто не обращайте на меня внимания, и это скоро пройдет. Ну, а вы в чем можете покаяться? Пока мы еще не поселились вместе, хорошо бы узнать друг о друге самое худшее.

Меня рассмешил этот взаимный допрос.

– У меня есть щенок-бульдог, – сказал я, – и я не выношу никакого шума, потому что у меня расстроены нервы, я могу проваляться в постели полдня и вообще невероятно ленив. Когда я здоров, у меня появляется еще ряд пороков, но сейчас эти самые главные.

– А игру на скрипке вы тоже считаете шумом? – с беспокойством спросил он.

– Смотря как играть, – ответил я. – Хорошая игра – это дар богов, плохая же...

– Ну, тогда все в порядке, – весело рассмеялся он. – По-моему, можно считать, что дело улажено, если только вам понравятся комнаты.

– Когда мы их посмотрим?

– Зайдите за мной завтра в полдень, мы поедем отсюда вместе и обо всем договоримся.

– Хорошо, значит, ровно в полдень, – сказал я, пожимая ему руку.

Он снова занялся своими химикалиями, а мы со Стэмфордом пошли пешком к моей гостинице.

– Между прочим, – вдруг остановился я, повернувшись к Стэмфорду, – как он ухитрился угадать, что я приехал из Афганистана?

Мой спутник улыбнулся загадочной улыбкой.

– Это главная его особенность, – сказал он. – Многие дорого бы дали, чтобы узнать, как он все угадывает.