Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Все остальное в этом человеке – прекрасные пропорции тела, тонкие черты, открытые манеры – соответствовало маске веселого задушевного малого. Каждый сказал бы, что Макгинти удачливый, честный деятель с добрым сердцем. Только в то мгновение, когда его мертвенные темные глаза, глубокие и безжалостные, смотрели на человека, тот внутренне содрогался, чувствуя, что перед ним целая бездна скрытого зла, соединенного с силой, мужеством и хитростью, которые только усиливали возможность беды.

Джон внимательно разглядел этого человека и со свойственной ему небрежной смелостью принялся локтями расчищать дорогу к нему. Джон протолкался через группу льстецов, вившихся вокруг могущественного хозяина таверны и заливавшихся хохотом при любой его шутке. Смелые серые глаза бесстрашно посмотрели сквозь стекла в черные матовые зрачки.

– Что-то я не припомню вашего лица, молодой человек, – сказал глава ложи Вермисы.

– Я еще недавно здесь, мистер Макгинти.

– Не настолько недавно, чтобы не знать, как следует меня именовать.

– Он – советник Макгинти, – произнес голос из группы.

– Извините, советник. Я не знаю здешних обычаев, но мне посоветовали повидать вас.

– Прекрасно, вы видите меня. Я весь тут. Что же вы думаете обо мне?

– Трудно ответить. Скажу только одно: если ваше сердце так же велико, как тело, а душа так же прекрасна, как лицо, – ничего лучшего я не могу желать, – ответил Макмурдо.

– Клянусь, у вас настоящий ирландский язык! – произнес хозяин таверны, еще не решив, говорить ли в тон с этим отважным посетителем или проявить высокомерие. – Итак, вы любезно одобряете мою наружность?

– Конечно, сэр, – сказал Макмурдо.

– И вам посоветовали идти ко мне?

– Да.

– Кто посоветовал?

– Брат Сканлен из триста сорок первой ложи Вермисы. А теперь я пью за ваше здоровье, советник, и за наше дальнейшее знакомство.

Он поднес к губам поданный ему стакан и, осушая его, отставил мизинец.

Пристально следивший за ним Макгинти приподнял свои густые черные брови.

– Ах, вот как? – заметил он. – Мне придется получше исследовать дело, мистер…

– Макмурдо.

– Пожалуйте за конторку, мистер Макмурдо.

Они прошли в маленькую комнатку, уставленную бочками. Макгинти старательно запер за собой дверь, уселся на одну из бочек, задумчиво покусывая свою сигару и вглядываясь в Джона своими мрачными глазами. Несколько минут он не произносил ни слова.

Макмурдо, не смущаясь, вынес осмотр. Вдруг Макгинти наклонился и вытащил револьвер.

– Вот что, шутник, – сказал он, – если я увижу, что вы играете с нами шутки, вам не придется долго продолжать их.

– Странное приветствие, – с достоинством ответил Макмурдо, – со стороны мастера ложи приезжему брату.

– Но ведь именно это вы и должны доказать, – ответил Макгинти, – и если не докажете, помоги вам Бог. Где вы были посвящены?

– В двадцать девятой ложе, в Чикаго.

– Когда?

– Двадцать четвертого июня тысяча восемьсот семьдесят второго года.

– Кто был мастер?

– Джем Скотт.

– Кто управляет вашей областью?

– Бартоломью Вильсон.

– Гм, вы отвечаете довольно бегло. Что вы здесь делаете?

– Работаю.

– Вы не задумываетесь в ответах.

– Да, у меня всегда найдется готовое слово.

– Так же ли скоро вы действуете?

– Люди, знавшие меня хорошо, утверждали это.

– Ну, может быть, мы испытаем вас скорее, чем вы думаете. Вы что-нибудь слышали о нашей ложе?

– Я слышал, что в ваше братство может вступить только мужественный человек.

– Правильно, мистер Макмурдо. Почему вы уехали из Чикаго?

– Повесьте меня раньше, чем я скажу вам это.

Глаза Макгинти широко открылись. Он не привык к таким ответам, и слова Джона удивили его.

– Почему вы не хотите сказать?

– Потому что брат не может лгать брату.

– Значит, правда до того дурна, что о ней нельзя говорить?

– Пожалуй, да.

– Послушайте, не ждите, чтобы я, как мастер, ввел в ложу человека, за прошлое которого не могу отвечать.

На лице Макмурдо отразилось изумление. Подумав, он из внутреннего кармана вынул измятый лоскут газеты.

– Надеюсь, вы не донесете? – спросил он.

– Если вы еще раз скажете мне что-нибудь подобное, ждите пощечины, – запальчиво произнес Макгинти.

– Вы правы, советник, – мягко заметил Макмурдо. – Извиняюсь, я сказал не подумав. Уверен, что без опасения могу отдать себя в ваши руки. Прочитайте эту вырезку из газеты.

Глаза мастера пробежали отчет об убийстве в таверне «Озеро» на рыночной улице Чикаго. После Нового года (семьдесят четвертого) там был застрелен какой-то Джонас Пинто.

– Ваше дело? – спросил он, отдавая назад вырезанный столбец.

Макмурдо кивнул головой.

– Почему вы застрелили его?

– Я помогал Дяде Сэму делать доллары. Может быть, мои монетки не были из такого чистого золота, как его, но походили на них и обходились дешевле. Этот Пинто катал их…

– Что он делал?

– Пускал в обращение, а потом сказал, что наябедничает. Может быть, он и сделал это. Я не стал долго ждать, убил его и отправился в угольную область.

– Почему в угольную?

– Потому что в газетах пишут, что люди здесь не особенно разборчивы.

Макгинти засмеялся.

– Сначала вы были фальшивомонетчиком, потом стали убийцей и решили, что здесь вас охотно примут?