Шерловая искра

Едва успела схватить её за рукав и развернуть к себе.

— Девочка, не надо. — заглянув ей в самую душу, с нажимом сказала я, заставляя себя разжать сведённые челюсти. — Он не виноват.

— Да как же?! — совсем разревелась она, — А кто? Как же так можно с божьей тварью?!

Тут спорить было сложно. Самой с трудом получалось сдерживать ярость — жуть, как хотелось придушить гадёныша, изуродовавшего невинную животину. Однако, карающую руку останавливала трезвая мысль не столько даже о повреждённом рассудке парня, не ведавшего, видимо, что творит, сколько очевидная, необъяснимая и очень резкая перемена в его характере. Всю жизнь вот так жил-жил, козявки не обидел, а тут раз — и в одержимого садиста превратился. Не сходится.

— Всё. — я обняла мелкую и прижала к себе, — Реветь и справедливость восстанавливать потом будем, когда своих найдём. А сейчас бегом матери помогать.

Вместе мы осторожно освободили коня и помогли выбраться на твёрдую поверхность. О том, чтобы заставлять измождённое животное тащить дормез обратно по оставленным следам, сами понимаете, даже мысли не возникало. Там и бросили свой уютный домик — на краю болота, предварительно убедившись, что он самую малость не докатился до опасного места, прочно стоит на земле и не утопнет до возвращения хозяев. В него же забросили связанного пленника, чтобы не околел на голом снегу, и побрели за подмогой.

Конь рядом тяжело переставлял подраненные ноги, и я ещё раз утвердилась в верности принятого решения — тащить с собой бессознательное тело Сорроса, взвалив его на изодранную спину коняги было бы верхом бесчеловечности.

— Ничего с ним не станется. Добровольно бы всё равно не пошёл. Значит, пусть пока полежит, может хоть немного в себя придёт для подробного разговора.

Шли долго и молча. Мало, что практически по снежной целине, уставшие, растерянные, так ещё и расстояние оказалось немалым. Когда оставленный нашей каретой широкий след вывел к езженной дороге, пришлось ещё прилично возвращаться к месту стоянки обоза.

И вот тут нас ожидало ещё одно неприятное открытие, которое, тем не менее, объясняло, как слабосильному Сорросу удалось в одного увести нашу карету так, что ему никто не помешал. Весь лагерь спал беспробудным сном. Включая охрану, храпящую прямо у едва тлевших костровищ. И как мы не тормошили людей, разбудить не удавалось никого.

Девчонки пошли обихаживать коня, а я, подвинув барские замашки, бросила на не успевшие окончательно затухнуть угли дрова и уселась у живого огня — обдумывать ситуацию.

— Что могло стать причиной перемены в душевном состоянии парня? Неужели это… Так, не будем спешить с выводами, сперва устроим допрос с пристрастием, когда проснутся Рон, Мираз, все эти люди вокруг и привезут психа сюда. Надеюсь, ждать придётся не слишком долго. — находиться посреди сего сонного царства в незнакомом лесу, без защиты охраны было жутковато. — Блин, я даже стрелять не научилась. Только бы кого недоброго «на огонёк» не принесло.

— Может быть пойдёте отдохнуть, ри? — устало предложила Флита, присоединяясь ко мне.

— Флита, ты серьёзно полагаешь, что в данных обстоятельствах возможно будет уснуть? — я изумлённо вскинула на тётку брови, — То есть вот прям брошу вас, пойду под бочок к мужу спать, а вы, вдвоём с дочерью останетесь здесь охранять лагерь? Нет, у меня, конечно, не самые слабые нервы, но не настолько же. Да и совесть никуда не делась.

— Ну может быть тогда чаю согреть? Тут даже ещё осталось немного — то, что Кора охранникам снесла. — она заглянула в знакомый котелок.

— Стоп! — резко дёрнулась я, — Вот теперь ничего не трогать.

От неожиданности тётка выронила ёмкость, и тёмно-бурая жидкость моментально всосалась в снег.

— Сама подумай, из всего обоза только мы втроём избежали общей участи. И тому однозначно имеется причина. Какая? Подобную крепость сна может вызвать только сильнодействующее средство.

— Мы не съели чего-то, что ели все… — уловила мою мысль женщина.

— Или не выпили.

— А чай-то вчера, между прочим, Соррос заваривал. — подала голос подошедшая Кора, молчаливо слушавшая наш разговор, — Сама видела. Всем сам же разнёс и мне всучил.

Мы с новым пониманием посмотрели друг на друга.

— А я тебя с этим чаем к охране услала и заварила своё. — закончила мысль я.

— Вот, паскудник. — сердито хлопнула себя по коленке Флита.

— Ладно. Допустим, с тем, почему весь обоз, кроме нас, полёг мёртвым сном разобрались. С тем, что, полагая, что мы тоже под воздействием снотворного и ничего не почуем, Соррос пытался нас угробить — тоже. Теперь главный вопрос — зачем?

59

Приходить в себя народ потихоньку начал только к обеду. Мы с девочками уже буквально с ног валились. Как вообще пережили эту ночь — ума не приложу. Просто счастье ещё, что никаких незваных гостей так и не приключилось. Состояние к этому моменту наступило близкое к совершенному отупению — голова не варит, в глазах — песочница, конечности каменные. Волоча ноги, мы, как зомби, по очереди обходили лагерь в надежде, что хоть кто-нибудь уже зашевелится.