Шерловая искра

Наконец, дверца дормеза Рона распахнулась, будто её не просто открыли, а с силой толкнули. Болезненно жмуря узкие глаза, одновременно держась одной рукой за непокрытую лысую голову, из кареты выпал Мираз в расстёгнутом тулупе. Почти следом за этим признаки жизни послышались из шатра.

Шатаясь, слепо шаря взглядом вокруг и что-то шипя сквозь зубы, старик направился к нам. Я поднялась, подхватила его под локоть и усадила рядом, ожидая, когда дед проморгается и начнёт хоть немного соображать. Видок у него был тот ещё — опытный алкоголик после качественного многодневного запоя, наверное, выглядит именно так. Хотя мы, прямо скажем, тоже в данный момент не претендовали на первое место в конкурсе красоты, но чувствовали себя, очевидно, всё-таки получше, чем он.

— Что здесь произошло? — у костра завошкались двое следующих «воскресших из ада» — парни из охраны, — Какого Хирга?..

Люди ошалело оглядывали обстановку, пытались подняться на плохо управляемые ноги, включить опухшие извилины.

— У нас тот же вопрос. Хотя некоторые ответы мы уже знаем. — ни к кому не обращаясь, проговорила я, понимая, что до адекватных разбирательств ещё далеко. Сперва нужно было как-то привести народ в дееспособное состояние.

Старик молчал, медленно раскачиваясь рядом со мной, точно маятник в старинных часах.

— Кора, принеси из дормеза шапку для почтенного Мираза. Надо утеплить его голову — она нам сейчас очень пригодится. — обратилась к девочке, — И дверь плотнее закрой — там уже, поди, всё выстудилось, нам только простуды Ридгона Ронана не хватает. Для полной клиники.

— Я сам. Надо кое-что проверить. — дед перестал качаться и с усилием потёр лицо руками, поднимаясь с места.

Кажется его мудрый, гладкий, как коленка, котелок потихоньку начинал варить.

Через минут пять шебуршения и ковыряния в карете, Мираз вернулся с самым растерянным видом.

— Ну, вы чего-то недосчитались из своих лекарственных запасов? — догадливо подсказала я.

— Да. Ридганда, а вы откуда?..

— Поняла уже. Уморить весь лагерь возможно было только чем-то из вашего арсенала. А вчера Соррос по собственному побуждению взялся прибирать в дормезе. Чаёк, вот, опять же, услужливо на всех заварил. Так что, сложить два и два большого ума не надо.

— А… причём тут Соррос? — все вновь очнувшиеся непонимающе уставились на меня.

— Долго рассказывать. Для начала огласите, что пропало, и как теперь эту гадость нейтрализовать. Найдётся средство у многомудрого Мираза?

— Найтись-то найдётся. — старик повернул в обратную сторону, — Только что вообще… зачем? И, главное, как? — он медленно шаркал к карете, недоумённо пожимая плечами и эмоционально размахивая руками.

Дальше мархаратец долго колдовал над котлом с кипятком, изготавливая «противоядие» на весь обоз. Кряхтел, что-то бормотал, загибая пальцы, шипел, морщил лоб — голова иноземного доктора функционировала, но пока ещё со скрипом и большим сопротивлением. Остальные с нетерпением наблюдали за его манипуляциями, пока он насупленно не буркнул, чтобы ему не мешали.

Согласна. Если и так мозги работают с трудом, да ещё и над душой кто-то виснет — раздражает дико. Я раздала всем «живым» незамысловатые бытовые поручения и сама подключилась к делам, стараясь полезно скоротать время.

Когда спасительное зелье Мираза было готово и начало оказывать своё благотворное действие, старик сообщил, что из его закромов исчезло два сильнодействующих средства. Одно — которое доктор в микроскопических дозах сыпал в питьё Рона на протяжении пути для качественного глубокого сна. Второе — очень дорогой и редкий порошок, который использовали в крайних случаях — добавляли в лекарство, если оно было совсем уж отвратительным на вкус, чтобы перебить горечь и обеспечить возможность вообще проглотить эту целебную дрянь.

То есть получалось, что наш псих фуганул весь мешочек снотворной травы в котёл вместе с порошком, который замаскировал посторонний вкус, и опоил ядерным напитком весь народ? Но как малохольный дурачок вообще сумел разобраться в запасах Мираза? Даже я несмотря на то, что в процессе писанины лечебника старик показывал мне, о чём идёт речь, в жизни с разбегу не вспомню, что у него там к чему.

Народ потихоньку продолжал просыпаться, выползая на свет божий с одинаково ошалелым видом, задавая единственный стандартный вопрос: «Что происходит?». Флита, как автомат, поила всех живительным бальзамом и усаживала в общий круг — слушать и просвещаться. Я, грея ладошкой шерл и мысленно истово благодаря его за собственное своевременное пробуждение, рассказала о том, что произошло ночью.

Обозлённые мужики, кто был уже в состоянии твёрдо стоять на ногах, собрали эвакуационную экспедицию и отправились вызволять нашу девчачью карету вместе с её узником. Надеюсь, он там жив-здоров, ибо вопросов к дурному парню, прямо скажем, накопилось.