Шерстяная «сказка» (СИ)

- В том-то и дело… Корин, мне самой надо… Только я трушу, вот и говорю о другом, о всяком… - путано высказалась Рози, тяжело выдохнула и потёрла начинающие стремительно наполняться влагой глаза.

Я молчала, понимая, что она накапливает мужество для какого-то очень важного, трудного признания.

- Я должна сказать тебе, что мучает меня все эти дни. Потому что иначе просто больше не смогу ни спать, ни есть, ни жить. – наконец, собралась с духом Рози, - Если бы ты тогда умерла, Анри бы сейчас уже тоже не было. Я перед тобой страшно виновата.

- Имеешь ввиду, что доктор Кларк навещал меня не случайно? Рассчитывала, что с его помощью я… того…

- Не знаю, Корин, я не была уверена, как-то просто предполагала… - забормотала Рози, не решаясь поднять на меня взгляд, потом, вдруг, остановилась, ещё раз протяжно выдохнула, и по её щекам покатились градины слёз:

- Это всё отговорки, да? Если уж начала, я должна договорить это вслух: Корин, я желала твоей смерти. Не важно, мысленно, в надеждах или как-то иначе. Я этого желала.

- Я догадалась.

- Это мой самый страшный грех, за который я едва не заплатила жизнью сына. Не было бы тебя, не стало бы и его. Ты понимаешь? Его бы не было. Без тебя мы не спасли бы моего мальчика. – она, как заведённая, повторяла и повторяла одну и ту же жуткую для матери мысль:

- В том была бы только моя вина. Моя и больше ничья. Прости меня. Я знаю, наверное, это невозможно, и всё-таки молю, прости…

Я положила ладонь на руку покаянно плачущей женщины и сжала её так, как сейчас сжималось моё сердце. Я думала о том, как хорошо, что она об этом сказала. Мы могли бы остановиться на ни к чему не обязывающем нейтралитете. Но Рози попросила большего: ей нужно было прощение.

Я не хотела лукавить и не могла ответить, что готова прямо сейчас раз и навсегда забыть обо всём – это была бы ложь. За долгую прошлую жизнь я отлично усвоила, что истинную цену любым словам назначает только время. Но Рози казалась искренней, и в это хотелось верить.

- Ну всё, не плачь, слышишь? Я постараюсь, обещаю. Настанет новый день, потом другой и третий, а там, глядишь, всё прежнее злое быльём и порастёт. Ты права, оправдания такому не найти. Но есть одно обстоятельство, которое в моих глазах смягчает твой грех.

- ? – Рози подняла на меня распухшие глаза.

- Ты делом доказала, что за своих детей готова не только убить, но и умереть сама. А это –

дорогого стоит.

- Спасибо… - она помолчала, проникаясь смыслом сказанного, - Корин, знаешь... Я всё это время хотела кое-что у тебя спросить.

- Что?

- Понятно, почему я пошла выхаживать Анри. Но ты? До сих пор не могу себе объяснить, почему это сделала ты? Зачем добровольно встала рука об руку со мной – своим врагом -

против смерти? Рядом со смертью.

- Действительно не понимаешь?

- Нет.

- Ну и ладно. Когда, всё-таки, сообразишь – считай, совсем человеком стала. И будет об этом. Мир?

- Мир.

49

Мне кажется, такой умиротворённой атмосферы в имении брата ещё не было никогда.

Сколько помню себя в этом доме, его постоянно сотрясали какие-то катаклизмы. Один за другим, особенно последнее время. И вдруг всё закончилось.

Никто не шумел, не скандалил, здесь больше никто не чувствовал себя изгоем. Не знаю, как объяснить… Просто семья, просто живёт. И всем дышится свободно и спокойно. Даже не по себе как-то. Привыкли же все круглосуточно находиться «под наркозом», в напряжённом ожидании какой-нибудь гадости. И вот надо же, не стало необходимости спать одним глазом и держать нервы в тонусе на боевом взводе.

Мы с Рози не сделались молниеносно, прям вот сразу после нашей приватной посиделки друзьями не разлей вода. Прежде всего нужно было время, чтобы улеглись воспоминания, перестроилось общение и появились общие приятные темы для разговоров. Но сноха перестала от меня шарахаться, а у меня получалось смотреть на неё без неприязни. И разговаривали мы теперь, как нормальные люди.

Впрочем, Рози теперь было, куда потратить свою энергию и эмоции, кроме как налаживать более тесную связь со мной. Много времени она стала проводить с Ральфом. То они вместе сидели у постели Анри, то вдвоём прогуливались по саду.

На следующий день после того исторического заседания мы, как обещала, с братом наговорились всласть. Но в тему его личных отношений с женой я уже не совалась. И сути нашей беседы, конечно, выдавать не стала. Просто обозначила, что камней за пазухой больше никто не таит. Чтобы Ральф теперь слушал только своё сердце, без оглядки на прошлые обиды от супруги в мой адрес. В общем, решила, что дальше они и сами разберутся, как им строить семейные отношения и наводить душевные мостики.

А смотреть на них было всё же приятно. Рози, казалось, даже похорошела. Наверное, дело было в том, что с её лица сошло страдальческое, вечно недовольное выражение. Счастье -то, оно любого красит.

Кларисс тоже по достоинству оценила материнский подвиг Рози, перекрывший в глазах подруги прежние, как бы помягче… перекосы в поведении снохи, и натянутость между ними сошла на нет.