Шешель и шельма

— Кошки — недостаточно лирично? Ну, значит, слишком старательно нюхала букет роз… Хотя нет, я не представляю, как их нюхать надо, чтобы вот так, разве что долго пробираться к цели через куст. Или, что вероятнее, получить по морде букетом.

Чара все-таки рассмеялась, а следователь невозмутимо убрал платок в карман.

— Садись, — предложил он и подал пример. — Труба теплая, так гораздо лучше.

Чарген посомневалась пару секунд, а потом с тяжелым вздохом все же плюнула на сохранность юбки и устроилась рядом, решительно поднырнув спутнику под локоть.

— Да, точно, так еще лучше, — решил тот и, распахнув пиджак, обнял ее, укрыв полами. То есть попытался, но одежды на двоих явно не хватало, хотя и правда стало теплее.

— Стей, что происходит? — пробормотала Чара, запрокинув голову, чтобы видеть лицо следователя. — Я уже совсем ничего не понимаю!

— Ну сейчас мы тут прячемся. — Он затылком прислонился к трубе, взгляд медленно и бесцельно бродил по чердаку. — Я не так хорошо знаю город и этот район, чтобы суметь убежать, а обшаривать все дома они точно не станут.

— А вообще?

Чарген поймала себя на том, что до сих пор не могла рассмотреть лицо господина Сыщика внимательно. Во время случайных встреч соседей было неприлично совсем уж откровенно пялиться, за все время здесь было как-то не до того. Да и в покое оно пребывало исключительно редко, слишком живая мимика, так что вряд ли Чара узнала бы следователя на фотографии из паспорта. Сейчас вот момент для разглядывания оказался подходящим, но опять не складывалось — на чердаке не хватало света, да еще тень трубы мешала. Она только отметила, что, судя по форме носа, следователь когда-то его ломал.

А еще снова подумала, что ей нравятся его глаза, но это было больше воспоминание, чем текущее наблюдение. Очень необычные. Выразительные, живые, но одновременно — неизменно стылые из-за слишком светлого и холодного цвета. А самое странное, что светлые ресницы и брови совсем не делали лицо белесым. Наверно, все из-за той же мимики.

Если бы сказочные духи стихий существовали и лед мог бы предстать каким-то подвижным, текучим, но всегда холодным живым существом, то глаза господина Сыщика ассоциировались бы у Чарген именно с ним. Нечеловеческие глаза. Притягательные…

— А вообще… — протянул Стеван, покосившись на Чару. Поймал ее внимательный, не читаемый в сумраке взгляд, усмехнулся. — И вообще тоже прячемся и убегаем ото всех сразу. Но я, если честно, понимаю ненамного больше твоего. Например, понятия не имею, кто убил Ралевича. И кому все-таки предназначался артефакт.

— Может, он хотел расплатиться так со Смитом?

— Скорее он хотел расплатиться со Смитом из предложенных за артефакт денег, и еще предстоит выяснить, за что именно расплатиться, — поморщился Шешель и расслабленно прикрыл глаза. — У меня не было информации о каких-либо делах Ралевича с этим типом, но это явно не связано с «Щитом». Артефакт точно забрали под заказ, в руки Ралевича материалы попали не случайно, и доводил образец он сознательно, а Смит, похоже, вообще не в курсе его существования.

— Доводил?

— Когда артефакт забрали, он был еще не готов, это абсолютно достоверная информация.

Чарген молча уткнулась носом в шею следователя и тяжело вздохнула, выражая собственное отношение к происходящему. Но ощущение оказалось слишком приятным, и Чара вдохнула еще раз, медленней, смакуя запах и тепло, прислушиваясь к чувствам.

Нет, она совершенно определенно хочет познакомиться с ним поближе! Как жаль, что место такое неудачное…

— Стей, объясни мне хотя бы то, что ты сам понял. И что можно объяснить. От кого именно мы убегаем? И как все эти люди так легко нас находят?!

— Ну смотри, давай разбираться по порядку. В отеле я явно спугнул своим появлением убийцу. Значит, он боялся с кем-то встретиться и, скорее всего, действовал на свой страх и риск, за ним не стоит какая-то большая сила. И об артефакте он наверняка не знал, потому что иначе прихватил бы с собой как минимум документы, их твой муж спрятать не успел. Потом те трое, кто в нас стрелял. Я бы предположил, что они как раз от заказчика артефакта или того, кто в курсе его существования, и они сразу начали палить в отеле, значит, ощущали собственную безнаказанность. Вероятнее всего, это люди одного из кланов.

— Ну ладно, об этом мы уже говорили. А квартира? Все-таки вычислили ее или нас?

— Если подумать, то я уверен, что вычислили именно ее, и это была стража. Пользуются ею давно, и меня предупреждали, что особой гарантии нет. Но это логично, никто не стал бы сливать мне надежную и крепкую агентурную сеть.

— В каком смысле?

— Я не работаю в Регидоне, информацией поделились… друзья. Я просил пару приличных вариантов, где можно перекантоваться и получить какую-то помощь — мне дали этого старика и еще несколько адресов.

— То есть артефакт все-таки нельзя отследить? Сейчас, погоди, так неудобно, — решила она и завозилась. — У меня спина болит.

— А как удобно? — кажется, совершенно искренне заинтересовался Шешель.