Шешель и шельма

— Ну ты уж совсем чудовище-то из меня не делай, — рассмеялся Шешель. — Да, просто жаль.

— Я попробую. Только ты мне тогда помоги, самой себе сложно как следует заплести, — сдалась она. Волосы ей тоже было жаль, и раз уж сам господин Сыщик просит оставить как есть, то кто она такая, чтобы спорить?

С прической они провозились долго, и с тем, что в итоге воцарилось на голове, Чарген ни за что не вышла бы на люди, потому что красотой и аккуратностью там не пахло. Зато уложились волосы равномерно, и парик сел аккуратно, как влитой. Правда, в таком виде кому-то показываться хотелось еще меньше, но Чара наступила на горло собственному недовольству. Следователь абсолютно прав: да, она будет бросаться в глаза, но заметить сходство окажется почти невозможно.

— А ты в страшную тетку переодеваться не будешь? — не без ехидства спросила она.

— Так в страшную же, а не в небритую, — хмыкнул он. — А острого ножа в доме нет, не говоря уже о лезвии, я поискал. Ну и к тому же моей физиономии в газете нет, и она у меня неприметная. Мужских вещей я не нашел, но это не беда — я и так помят и взъерошен, чтобы составить тебе достойную партию. В общем, не волнуйся, меня и так не опознают. Переодевайся. Мне отвернуться?

— Да ладно уж, смотри, — улыбнулась Чарген, мельком глянув на следователя. И увиденное ей понравилось: очень выразительно-раздевающим стал взгляд спутника, да и предвкушение в нем читалось весьма отчетливо.

Вот на хозяйку Чарген покосилась уже с недовольством. Боги знают, когда она придет в себя, но, наверное, скоро, и надо спешить. И не получится даже растянуть удовольствие, дразня мужчину, не говоря уже о чем-то большем.

В итоге, как ни хотелось обратного, но переоделась Чара спокойно и деловито, делая вид, что не замечает заинтересованного взгляда.

— Кошмар, — прокомментировала она, разглядывая странный цветастый балахон, найденный Шешелем в недрах хозяйских шкафов. — А ты уверен, что она не заметит пропажу? Вдруг это платье ей особенно дорого?

— Всякое бывает, но вряд ли. У нее полно тряпья, а это я выкопал из глубин. Может, заметит пропажу, но вряд ли сразу. Да и если заметит, скорее всего, сделает вид, что ничего не было.

— Почему ты так думаешь? Может, она обидится и решит отомстить?

— Не решит. Потому что доказать свой продолжительный обморок она не сможет, как и то, что не была с нами в сговоре. То есть докажет, конечно, но не сразу, нервы ей потреплют. Ну и, самое главное, она не получит награду, а наша с тобой поимка как таковая ей неинтересна.

— Кстати, о награде… И много дают?

— Много, — заверил Шешель. — Так что мы с тобой можем с изрядной точностью указать на того, кому предназначался артефакт.

— Почему? — удивилась Чара.

— Я посмотрел статью. Ты объявлена убийцей своего мужа, и награду за тебя дает газета в качестве помощи полиции. Если бы они так охотно ловили всех преступников, давно бы разорились. Нет, ты нужна газете, а значит — ее хозяину, то есть главе одного из кланов. Я не помню точно, кому принадлежит именно это издание, но дома будет нетрудно установить. Ну что, готова? Ух, красотка! — хохотнул он.

Последнее замечание было адресовано густо накрашенным глазищам Чарген, которая пользоваться косметикой безусловно умела и прекрасно знала, как можно изменить внешность с ее помощью. Мысль, что демонстрировать такие навыки опрометчиво, мелькнула, но Чара махнула на нее рукой. Плевать, тут не до скрытности, домой бы вернуться. Конечно, гораздо эффективней оказалась бы магия, но… Не так сильно их сейчас приперли к стенке, чтобы разыгрывать единственный крупный козырь.

— Иди сюда, сейчас сделаем из тебя настоящего мужчину, достойного такого шедевра.

Старый желто-зеленый фингал под глазом получился настолько живым, что Шешель даже потянулся его пощупать, но вовремя себя одернул.

— Сколько в тебе разных талантов! — протянул он уважительно.

— Я люблю рисовать, — неопределенно отмахнулась Чара, взъерошила следователю волосы и окинула критическим взглядом. — Слушай, может, нам пьяных изобразить?

— Не надо, — поморщился Стеван и пригладил прическу. — Это не так просто, как может показаться. Чаще всего пьяных изображают очень топорно, и это только вызовет вопросы. Ты на ромалку похожа, жаль парик не черный. Это, кстати, хорошо, они тут точно есть.

— Пойдем? — Чара никак не ответила на это замечание, хотя иронию судьбы, конечно, оценила. Знал бы он, как она на самом деле похожа на ромалку! — Ты, кстати, документы еще не потерял?

— Пойдем. Какие еще документы? — отмахнулся он, но потом ответил серьезно: — Нет, не потерял. Я все же не настолько идиот.

— А насколько? — Чарген кокетливо хлопнула накрашенными глазами.

— Все-то тебе расскажи, — хмыкнул Шешель. — Нормально, мне хватает.

Проверив напоследок состояние хозяйки и заверив, что она спокойно спит, следователь оставил на столе несколько купюр, подхватил бумажный сверток со старой одеждой спутницы и потянул Чару прочь. Несколько секунд внимательно разглядывал лестницу через дверной глазок, потом тихо выскользнул наружу и так же тихо прикрыл дверь за спиной Чарген.