Шешель и шельма

— Огорожена, и к причальным вышкам мы, конечно, не сунемся. Даже если бы нас никто не искал, не так-то просто пробраться туда, куда посторонних не пускают. Нет, мы обратимся за помощью. На краю территории воздушного порта, у леса, стоят домики, в которых отдыхают экипажи дирижаблей между перелетами. Это удобнее, чем ехать в город в гостиницу.

— Наверное, тяжело так жить — постоянно не дома.

— Говорят, привыкают, некоторым даже нравится. Когда летают долго по одному маршруту, случается, и там и тут по квартире заводят. А некоторые даже по семье.

— Серьезно? — хмыкнула Чара, которая о жизненных перипетиях пилотов дирижаблей никогда не задумывалась.

— Более чем. Я как-то вел дело, одного такого вот хитрого и убили.

— Одна из жен?

— Как ни странно — нет, подельник, выручку не поделили. Он еще и контрабанду возил: две семьи содержать — удовольствие дорогое.

— Зачем ему это было нужно?

— Ну у мертвого-то доподлинно не выяснишь, но друг его уверял, что одинаково любил обеих. Что характерно, обе одинаково убивались по нему, даже сдружились на почве общей потери. Это ты вот мечтаешь об одном самом-самом, а кому-то мало, — поддел следователь. — Или он так до конца и не мог определиться, которая самая-самая.

— Ничего смешного, — пожала плечами Чарген. — Мечты разные бывают. Вот ты о чем мечтаешь?

— Взять пару дней отпуска и проспать их дома. Кряду, — со смешком ответил Шешель.

— Я серьезно! Сейчас я тоже мечтаю дома оказаться, это не считается. Неужели ни о чем более серьезном, глобальном не мечтаешь? И о женщине никогда не мечтал? Той самой, гипотетической или вполне конкретной.

— Было дело, — усмехнулся он, бросив на Чару непонятный, нечитаемый взгляд. — Но тоже не возвышенно, рано ты обрадовалась. Вполне конкретно и с определенной целью.

— Ты циник. И зануда.

— Никто не обещал, что будет легко, — рассмеялся Стеван.

— И никогда-никогда не влюблялся?

— Юношеские бурления, когда готов в каждую первую влюбиться, если она нужного пола и не вызывает ужаса, лишь бы познакомиться поближе, считаются?

— Тьфу, дурак! — Она недовольно ткнула спутника локтем в бок. Потом с шипением потерла пострадавший локоть, попавший аккурат по кобуре. — Нет!

— Значит, нет, — невозмутимо пожал плечами Шешель, поправив кобуру. — А ты, раз такая умная, что ж до сих пор свою мечту не воплотила?

— Ну… Я тоже всерьез не влюблялась. Только… так, немного. — Она едва не ляпнула «в юности» и мысленно ругнула себя за рассеянность. — Но меня это совсем не радует! Если бы повезло влюбиться и встретить настоящего мужчину, меня бы здесь, скорее всего, не было.

— У меня такой отговорки нет, я бы тут в любом случае оказался, — засмеялся следователь. — Кстати, да, как я мог забыть об этом главном чувстве своей жизни!

— Ты про любовь к работе? — иронично хмыкнула Чарген. — Ну да, действительно, как ты мог!

На этом разговор все-таки прервался, но в этот раз молчание уже не так тяготило, хотя и навевало унылые мысли. Мечтать-то можно о чем угодно, только Чара вполне отчетливо понимала: идеальный союз двух близких, понимающих людей для нее существовал лишь там, в мечтах. Уже хотя бы потому, что такого союза не может быть без доверия. Начать с чистого листа — заманчиво, но в ее случае это будет новый слой лжи. А вот так, как есть…

Ну кому в самом деле может понадобиться именно она? Как любовница — может быть, а как жена и спутница жизни… Мошенница, незаконнорожденная дочь мошенницы и почти шлюха.

Впрочем, почему — почти? Просто, выходит, элитная, очень-очень дорогая…

Мысли эти привычно окончательно испортили настроение. И не менее привычно разозлили — обычная реакция на вот это противное ощущение собственной слабости и ненужности.

У нее есть семья. Своих детей она все равно не хочет, потому что нанянчилась в юности на всю оставшуюся жизнь вперед. А мужчины… С мужчинами можно просто получать удовольствие.

— Стей, нам долго еще идти? — постаралась отвлечься от неприятных мыслей.

— Немного осталось. Вон, если приглядеться, уже видны крыши. Сейчас поближе подойдем, и я сунусь на разведку. Надо понять, как туда пролезть. Да и какой нам домик нужен — тоже вопрос.

— Ой, а правда, — растерялась Чара. — А как мы попадем внутрь, там же забор?

— Я тебе сейчас древнюю, великую тайну открою, только пообещай — никому!

— Клянусь! — торжественно пообещала она, давя улыбку: Шешель явно дурачился.

— В заборах бывают дыры, — склонившись ближе, сообщил он страшным шепотом.

Чарген все-таки хихикнула, но спросила:

— И ты достоверно знаешь где?

— Предполагаю, — уже вполне серьезно ответил он. — Я же прикидывал пути отхода, и это был основной. Мне примерно описали, где и как искать эту дыру, посмотрю. Ну вот, здесь хорошее место. Стой, держи.

Всучив Чаре зонт, Стеван зашагал вперед и, несмотря на редкий подлесок, быстро пропал из виду.

Через пару минут она начала нервничать и топтаться по поляне. Сначала закралась трусливая мысль, что Шешель ее бросит и сбежит, но ее Чарген решительно отогнала. У нее браслет, а артефакт господин Сыщик точно не оставит врагу.