Шешель и шельма

Видя, что она перестала вырываться, Шешель слегка ослабил хватку. Ладони его скользнули ей на талию, потом уверенно легли на бедра, фиксируя. Стеван немного отстранился, чтобы заглянуть Чарген в лицо, и та опять положила ладони ему на грудь.

Вот только разглядеть в этом жесте попытку к сопротивлению не удалось бы при всем желании. Чара замерла под пристальным тяжелым взглядом словно бы потемневших глаз — наверное, просто так по-особенному падал свет. Сил сбросить вызванное этим взглядом оцепенение не нашлось, не говоря уже о том, чтобы унять бешено, заполошно стучащее сердце.

— Но? — все-таки сумела выдохнуть Чара.

— Но забывать все я не хочу, — тихо уронил Шешель. И столько обещания прозвучало в его тоне, что перехватило дыхание, и новый вдох дался Чарген с большим трудом. — Да и если бы хотел — не смог, — продолжил Стеван.

Опять потянулся к ее шее — и Чара непроизвольно, словно околдованная, склонила голову набок, чтобы ему было удобнее. Несколько легких, почти невинных поцелуев заставили ее оставить видимость сопротивления, и она почти испуганно ухватилась за плечи Шешеля.

— Так нечестно, — пробормотала обиженно.

— Чара, я не могу выкинуть тебя из головы. — Следователь опять с легким вздохом отстранился, обхватил ладонью ее лицо, второй… кажется, второй он пытался расплести косу, но Чара не обратила на это внимания, вновь оказавшись в плену его взгляда. — Даже сделать вид. Одержимость это и психическое отклонение или любовь и все так и должно быть — я не знаю, но бороться с этим не получается. Так что если тебе очень хочется — будут кафе, цветы, что там еще входит в ухаживания у этих твоих «нормальных людей»? Но спать ты при этом будешь со мной.

— Как-то все это совсем не похоже на компромисс, — проворчала Чара.

— Поверь мне, это он и есть. Я бы предпочел уговорить тебя сразу.

— Это как? — искренне озадачилась она.

— У меня есть несколько часов времени до конца рабочего дня, когда сюда придут убираться, диван и замечательный стол. Но, думаю, где-то через час ты согласишься на все, — многозначительно ухмыльнулся Стеван.

— Подлец и сволочь! — проворчала Чарген, ткнув его кулаком в грудь.

И поспешила задвинуть подальше любопытство и возбуждение, всколыхнувшиеся внутри при этих словах. Она не сомневалась, что процесс подобных уговоров ей понравится.

— Ну нет, это было бы как раз честно, — со смешком возразил Шешель. — А грязные приемы я предпочту оставить на совсем уж крайний случай.

— Например? — даже растерялась она.

— Например… Чара, я ведь знаю, что ты тоже меня любишь, иначе вела бы себя по-другому — и раньше, и теперь. И мы оба знаем, что ты очень хочешь согласиться и обязательно согласишься, получив некую моральную компенсацию за причиненную обиду. Не знаю, дело принципа это, месть или что-то другое, но я согласен извиниться таким образом. — Пользуясь тем, что Чарген ошарашенно слушала все эти откровения и вовсе уже не пыталась вырваться, Стеван невозмутимо взялся за ее косу. Двумя руками дело пошло гораздо быстрее, узел тесемки быстро сдался, а дальше пряди словно сами стремились освободиться. — В конце концов, я действительно виноват. Я не ставил себе целью сделать тебе больно, просто не учел этот момент, не подумал об эмоциональной стороне вопроса. Вот только… Если ты всерьез решишь лишить меня удовольствия, я ведь могу ответить тем же.

Ладони его зарылись в густые черные волосы, сжались в кулаки, натянув пряди — почти больно. Но ощущение это, а главное, тихий блаженный вздох Шешеля вызвали у Чары новую волну жара, прокатившуюся по телу и собравшуюся внизу живота.

— Что ты имеешь в виду? — Чарген с трудом отвлеклась от волнующих ощущений и в который уже раз волевым усилием заставила себя сосредоточиться на разговоре.

— Тоже не давать того, чего ты хочешь. Дразнить. Манипулировать чувствами.

— И кто тебе сказал, что я на это поддамся? — возмутилась она.

— Ну, сейчас, может, и нет, потому что я тебя предупредил, — усмехнулся Стеван. Пальцы его начали аккуратно, мягко массировать ей голову. — Заметь, я стараюсь быть честным, обсуждаю проблему и ищу варианты — все, как советуют мозгоправы.

— Шешель, ты… все-таки ты сволочь! — выдохнула Чара устало и на несколько мгновений прикрыла глаза, наслаждаясь лаской.

— Ну уж какой есть, другого не будет, — насмешливо фыркнул он в ответ. Помолчал пару секунд. Одной рукой провел по ее волосам, протягивая пряди между пальцами, опять набрал в горсть, прижал к губам и глубоко, шумно вдохнул запах. — Как же хорошо, что я не дал тебе их отрезать…

— Еще и псих с нездоровыми пристрастиями, — проворчала Чара. — Откуда у тебя эта болезненная привязанность к длинным волосам? Потому что свои не растут?

— Болезненной она была бы, если бы я их отрезал и коллекционировал, — легко рассмеялся Шешель. — А так… Просто нравится. Очень приятные ощущения. Ну так что, мы договорились?

— Договорились до чего? — все-таки спросила Чарген, хотя прекрасно понимала, о чем речь.