Шесть дней

— Хорошо, я помогу. — Нелли Петровна, как показалось Коврову, недоброжелательно разглядывала его. — Но прежде, — суховато продолжала она, — я хочу знать, отчего все это случилось? Заводские сооружения — не карточный домик, они просто так, от ветра, не падают.

Ковров молчал, он не готовился к тому, чтобы рассказывать заведующей лабораторией эпопею с автоматикой, и сейчас не знал, с чего начать.

Нелли Петровна иначе истолковала его нерешительность.

— Утром… еще до вашего звонка… — медленно, видимо, взвешивая каждое слово, заговорила она, — директор завода спросил меня, что я думаю об аварии… Пришел сюда, позвонил в заводоуправление, передал секретарю состав комиссии по расследованию причин аварии… Ну, а потом спросил… Что я могла ответить?.. Он объяснил, что имеет в виду не технические причины, а отношение к случившемуся людей… У меня создалось впечатление, что сам он растерян… даже удручен… Его состояние, наверное, объяснимо, авария крупная… — Нелли Петровна замолчала и опустила глаза. Ковров видел, что она хочет что-то сказать. — Вы понимаете, конечно, — продолжала Нелли Петровна, — начнется расследование, возможно, под определенным углом… Могут пострадать ни в чем не повинные люди… Вы, очевидно, собрались принимать какие-то меры, я хочу знать правду.

— Да, расследование будет, — Ковров едва приметно усмехнулся, острые жесткие складочки около уголков губ обозначились отчетливее. — Я знаю, что директор назначил комиссию… Но еще будет и другая, на высшем уровне, во главе с Григорьевым. Он вылетает к нам из Москвы. Завтра утром, говорят, будет здесь.

— Ну, вот… — как-то беспомощно вырвалось у Нелли Петровны. Она не закончила фразы, и Ковров понял, что на самом деле она не так уж независима и спокойна. Ему захотелось прийти ей на помощь, он сказал:

— Начальник доменного цеха, Середин, не должен пострадать… — И тут же понял, что попал в неловкое положение.

— Да? — произнесла Нелли Петровна. Глаза ее сузились, она холодно посмотрела на Коврова.

— Не мое дело, конечно, извините, — пробормотал Ковров. — Я просто хотел сказать, что обвинят не Середина…

— Оставим Середина в покое, — оборвала Нелли Петровна, — эта тема мне неприятна.

Ковров торопливо продолжал:

— Я хотел сказать, что обвинят вообще не кого-нибудь, а именно меня.

— Вас? — удивилась Нелли Петровна.

Ковров овладел собой и со свойственным ему напором подтвердил:

— Меня. Коврова. Газовщика, а не начальника цеха. Запрещенными экспериментами занимался.

— Как спокойно сказано! — усмехаясь, сказала Нелли Петровна. — Вывести из строя огромную доменную печь, сорвать годовой план завода! Вы понимаете, чем может кончиться для вас такое обвинение? Если, конечно, окажется, что оно справедливо.

Ковров с досадой воскликнул:

— Я не об этом пришел разговаривать…

— Ну-ка, рассказывайте подробно, что там у вас произошло, — потребовала Нелли Петровна таким категорическим тоном, что Коврову стало не по себе: ну и въедливая баба, с такой не поспоришь!

Переборов свою неприязнь, Ковров принялся сбивчиво рассказывать о том, как копался в схемах, полгода налаживал автоматические устройства, включал схему без ведома старшего мастера газового хозяйства. Нелли Петровна молча слушала. Ковров понимал по ее взгляду, что она оценивает его, хочет понять, что он за человек, а он нервничал, и рассказ его становился еще более сбивчивым и, как ему казалось, невразумительным.

— Все было хорошо… до этой ночи, — закончил он. — Автоматика не сработала, не знаю почему.

— Без ведома Черненко?.. — нахмурившись, переспросила Нелли Петровна… — Почему?

— Ну, вот что, — опять не выдержал Ковров ее тона. — Возился и возился — это уж мое дело.

Нелли Петровна не обратила внимание на его раздражение, заметила:

— Не понимаю одного: как включение автоматики могло вызвать разрушение воздухонагревателя?

Ковров живо воскликнул:

— Да никак! Ураган виноват, вы знаете, что творилось ночью. А обвинят меня. Я тайком от Черненко… Он амбарные замки навешивал на дверь машинного зала, а я подделывал ключи… Ну, вот…

— Ничего хорошего в этом нет, — глуховато сказала Нелли Петровна, не желая принимать его сторону. — На заводе существует строжайшая производственная и технологическая дисциплина. Вы могли пойти к начальнику цеха и получить разрешение.

Ковров искренне удивился:

— К Середину? Будто вы его не знаете.

Нелли Петровна спросила официальным тоном:

— Что же все-таки мешало вам поговорить с начальником цеха?

— Голова у него не тем занята.

— Что это значит? — строго спросила Нелли Петровна. Ковров понял, что и эти его слова она может истолковать по-своему.

— Извините… — пробормотал он.

— Объясните мне все-таки, что это значит? Чем это «не тем» у него занята голова?

Ковров обозлился: сама не понимает, что ли?