Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора

– Еще как говорит. Ладно, бросьте это, обыщем квартиру.

Работа продвигалась медленно. Обычному взломщику достаточно думать о том, чтобы шум и беспорядок не привлекли постороннего внимания. Ему не надо заботиться о том, чтобы оставить вещи в том положении, в каком они были до его визита. В дополнение к этому Кевину и его помощнику приходилось проверять, не предпринял ли Вудворд таких элементарных мер предосторожности, как пушинка или волос на дверце шкафа или ящике стола. Пушинка (или любой такой же легкий материал, например клочок туалетной бумаги) вкладывается в дверную щель. Стоит открыть шкаф, как она падает. Неопытный или невнимательный взломщик может ее не заметить, но тот, кто положил ее сюда, будет знать, что в шкаф кто-то залезал. На таких нехитрых трюках попался не один новичок-дилетант.

В квартире Вудворда Кевин и его помощник ничего такого не обнаружили. Они этого не знали, но Вудворд отказался от подобных мер предосторожности несколько лет назад, когда их количество стало для него чрезмерным.

Им не потребовалось много времени, чтобы найти тайник Вудворда. Замок старого сундука в ногах кровати недолго сопротивлялся отмычкам Кевина. Вся нижняя часть сундука оказалась забитой томами сталинистской литературы и вырезками из старых чикагских газет, освещавших процессы над троцкистами. Там же обнаружилось несколько блокнотов, исписанных неровным, вихляющим почерком Вудворда. Помощник хотел сфотографировать записи, но Кевин отрицательно качнул головой. Съемка заняла бы не меньше часа, расшифровка специалистами в Лэнгли – и того больше. К тому же Кевин был уверен в том, что в блокнотах не обнаружится ничего полезного. Постер с портретом Сталина и содержимое сундука наглядно свидетельствовали в пользу второго предположения пожилого джентльмена. Русские явно не подпускали этого агента к серьезным операциям – ни один профессионал не держал бы в своем доме столько улик.

Кевин бегло просматривал газетные вырезки, когда помощник тронул его за плечо:

– Посмотрите сюда.

Кевин взглянул на картонную коробку.

– Патроны, – сказал помощник. – Около трех десятков. Можем взять один, вдруг пригодится потом для экспертизы.

Кевин покачал головой:

– Не надо. Вудворд, возможно, пересчитывает их каждый вечер, как скряга червонцы.

– Как думаете, значит ли это, что он вооружен?

– Здесь пистолета мы пока не нашли. Это может означать, что он носит его с собой. Если так, он именно такой псих, каким его рисуют все эти находки. И опаснее, чем мне хотелось бы о нем думать.

Спустя полчаса они вышли, оставив все точно в таком виде, как застали. Пистолета они не нашли.

Открытая автомобильная стоянка занимает почти четверть квартала в чикагском Нортсайде. Это довольно оживленный район, всего в трех кварталах от главной торговой улицы. Днем стоянка обычно заполнена, и этот день не стал исключением.

Нурич стоял у окна прачечной самообслуживания, глядя на улицу сквозь слегка запотевшее стекло. Три посетительницы прачечной не обращали на него никакого внимания. Единственной, кого он хоть немного интересовал, была четырехлетняя девчушка, сидевшая на стуле, куда ее посадила мать, – она ковырялась в носу и таращила на Нурича большие карие глаза. Выражение ее лица не менялось от того, смотрел ли Нурич на нее или на улицу, так что в конце концов он перестал обращать на нее внимание.

Нурич медленно скользил взглядом по машинам на стоянке, по улице. Он припарковался на ней тридцать минут назад. К облегчению Нурича, его чикагский связной, выходя со стоянки, не сделал ничего необычного. Насколько мог судить советский агент, за Вудвордом не следили. В обычной ситуации Нурич не выжидал бы так долго, но после встречи с Вудвордом сомнения насчет всей операции охватили его с новой силой. Сев в машину с аппаратом, он отрезал себе все пути назад.

Может, все дело в безумии Вудворда, попытался утешить себя Нурич. Действительно, это вполне себе повод для беспокойства… но не настолько же.

Вообще-то больше никаких дел с Вудвордом у него не осталось. Ну, разве только позвонить пару раз с дороги и с места, чтобы проверить, не прислали ли ему новых инструкций.

Нет, подумал Нурич, дело не в Вудворде. Не только в Вудворде. Вся эта история безумна. Но разве у меня есть выбор? Какой, к черту, выбор?

Он вздохнул, в последний раз покосился на глазастую девчонку в красных штанишках и изгвазданной рубашке и вышел из прачечной на стоянку. Он расплатился с дежурным на въезде, вроде бы небрежно, но внимательно осмотрел машину (более тщательный осмотр он произведет позже, когда выедет из Чикаго), сверился с картой и уехал. Несмотря на все предосторожности, он так и не заметил три машины, которые по очереди ехали за ним.