Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора

Прохожие обогнали его и, словно почувствовав исходившее от него напряжение, все как один свернули в сторону. Но он не бросился бегом следом за ними. Раньше, в молодости, ему приходилось много бегать, в том числе на длинные дистанции, – до тех пор, пока тело не воспротивилось этому из-за болей в коленях, травмированной спине и простреленном левом плече. Это произошло, когда он ненадолго приехал в Вашингтон. А прибыл он в американскую столицу как раз тогда, когда представители власти, управлявшие страной, владеющей одним из самых мощных в мире арсеналов ядерного оружия, спорили, допустимо ли заниматься оральным сексом в Белом доме. Именно во время той командировки в Вашингтон во время пробежки боль во всем теле заставила его принять решение: он никогда больше не будет бегать ради удовольствия и поддержания себя в форме. И ему пришлось примириться с этой мыслью, которую навязало ему беспощадное время.

Вспомнив об этом, он вспомнил и о другом. О том, например, что в Бейруте у быстро бегущего по улице человека было больше шансов выжить, если рядом оказывался ребенок. Местные снайперы предпочитали стрелять именно по детям – это помогало выманить из укрытий сразу нескольких взрослых, которые, не выдержав, пытались оказать сраженному пулей ребенку помощь. У него возникло желание броситься вперед, чтобы укрыться в какой-нибудь арке, но здесь, вблизи пересечения Третьей улицы и Индепенденс-авеню, никаких арок не было. Не было ни арки, ни велосипеда, ни густого черного дыма от подожженных на уличных баррикадах покрышек.

Соберись. Ты не в Бейруте. В этот зябкий, дождливый вечер ты находишься в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия.

Не забывай об этом.

Это вполне в твоих силах.

Разумеется.

У тебя на хвосте группа захвата.

В конце концов, должна же у тебя быть профессиональная гордость. Заставь их поработать, чтобы добиться своего, – какая бы задача перед ними ни стояла.

На Третьей улице, отходящей от загруженной транспортом Пенсильвания-авеню, движение одностороннее. Минуя Индепенденс-авеню, она устремляется прочь из города, в сторону окраины, создавая иллюзию возможности бегства. Проезжая часть у тротуаров с обеих сторон плотно забита припаркованными автомобилями – как со стороны здания Адамса, так и с противоположной, той, вдоль которой выстроились сплошной шеренгой таунхаусы. Во многих из них разместились общественные приемные конгрессменов и штаб-квартиры их комитетов политической поддержки. Это удобно: пешая прогулка длиной в два квартала и продолжительностью всего четыре минуты – и член палаты представителей, только что находившийся на рабочем месте, оказывается в помещении, откуда он на совершенно законных основаниях может пользоваться телефоном для сбора денег на предвыборную кампанию. Любая машина…

Разумеется, ты имеешь в виду белую машину группы захвата.

…любая машина, припаркованная рядом с Адамс-билдинг на Эй-стрит, в квартале от Индепенденс-авеню, будет вынуждена повернуть направо: других вариантов просто нет. Стартовав с того места, которое они выбрали для парковки, преследователи не могли, сорвавшись с места, помчаться по Третьей улице против движения, следуя тем маршрутом, по которому он всегда возвращался домой пешком. А значит…

Значит, скорее всего, группе захвата были известны возможные направления его движения. Выходит, они знали о его привычках – по крайней мере в общих чертах. Что ж, это неудивительно. Их информировали, что он не пойдет мимо них по Эй-стрит. Увидев, что он вышел на улицу и движется пешком в сторону Индепенденс-авеню, они выбрали вариант действий, предусмотренный для такого случая. Вероятнее всего, белый автомобиль свернет направо и вольется в общий поток машин – так, словно те, кто в нем сидит, никого не преследуют.

Затем они объедут вокруг квартала. Даже с учетом пробок и дождливой погоды они почти наверняка успеют оказаться на пересечении Пенсильвания-авеню и Третьей улицы вовремя, чтобы успеть увидеть, свернул ли он в сторону баров и ресторанов на Пенсильвания-авеню или, как обычно, пошел дальше в сторону Индепенденс. Весьма вероятно, что, пока он будет идти по тротуару рядом с потоком автомобилей, медленно продвигающихся от центра в сторону окраины, белая машина будет осторожно двигаться позади него таким образом, чтобы сидящие в ней не теряли его из виду, и так до самого дома.

Он ни разу не оглянулся, чтобы у преследователей не было оснований предполагать, что их заметили.

Вместо этого он внимательно разглядывал вывески ресторанов и сетевых кафе, в которых в это время дня сотрудники аппарата Конгресса пили пиво, а лоббисты – шампанское. Разглядывая освещенный желтыми лампочками дорожный знак, предписывающий всем грузовикам свернуть с Пенсильвания-авеню, которая проходила между комплексом помещений палаты представителей и известным всему миру зданием Конгресса США, он нарочно изо всех сил вывернул шею.