Шесть дней любви

— В таком случае необходима коррекция, — проговорила Элеонор. — Именно так поступила со мной мама. Хотя, по-моему, все наоборот: помощь нужна не мне, а ей и ее извращенцу-бойфренду. С психологической точки зрения метод весьма эффективный. Если бойфренд впрямь околдовал твою маму, надо ее раскодировать. Этим способом лечили сектантов в те годы, когда расплодились секты. Девушка по имени Патти Херст выросла в жутко богатой семье, ну, типа как в «Далласе». Однажды ее похитили. Вскоре она начала грабить банки, потому что заставили похитители, члены радикальной группировки. Они сумели очаровать Патти и подчинить себе. Случилось это до нашего с тобой рождения, — вещала Элеонор. — Мне мама рассказывала. У главного похитителя Патти была эта, как ее, харизма, которая подействовала на девушку так, что та стала носить камуфляж и автомат. В итоге родители вернули дочь домой, но, чтобы привести Патти в чувство, им пришлось таскать ее по психиатрам. Порой люди не видят, кто хороший, а кто плохой. Или по-настоящему хороших людей на свете нет, поэтому Патти Херст спуталась с грабителями. Ей и до похищения проблем хватало, вот воля и ослабла.

Все точно как у моей мамы! Сила секса помогла Фрэнку подчинить ее себе.

— Если у меня та же история, как вернуть маму в прежнее состояние? — спросил я. — Не в нормальное, а хотя бы прежнее.

— Сила секса очень велика, — сказала Элеонор. — Тебе ее не перебороть.

Иными словами, дело труба, маму не спасти. Я посмотрел на книги, которые поставил на пол. Одна открылась на фотографии острова Принца Эдуарда — холмы, поля, а за ними океан. Элеонор глянула на фотку и сказала, что на этом острове жила главная героиня книги «Энн из поместья „Зеленые крыши“». Только у мамы получится иначе, чем у сиротки Энн: Фрэнк увезет ее и домой она не вернется.

— Если развод родителей еще не довел тебя до расстройства личности, история с бойфрендом матери наверняка выльется в сильный невроз, — пообещала Элеонор. — Ради твоего же блага надеюсь, что ты будешь хорошо зарабатывать и сможешь оплатить себе лечение, — сказала она, жуя косичку.

Думаю, ей это вместо еды. Элеонор поднялась со стула, и я понял, что она еще худее, чем мне казалось. Когда она сняла очки, я увидел у нее под глазами темные круги. Старуха старухой, но при этом девчонка.

— По-моему, выход у тебя один, — проговорила она. — Нет, не убивать бойфренда. Тебе просто нужно удалить его из своей жизни.

— Не знаю, возможно ли это, — покачал головой я.

— Хэнк, взгляни на проблему иначе. Либо ты избавишься от него, либо он от тебя. Одно из двух.

Откуда взялся Хэнк, я так и не понял.

Когда я вернулся домой, мама с Фрэнком собирались красить зимние рамы. Зачем им это, они же из страны убежать хотят? Или мама решила продать наш дом, чтобы потом купить ферму на острове Принца Эдуарда? Выходит, скопленных денег не хватает. Поэтому она дом в порядок приводит.

— Дружище, ты очень вовремя, — сказал Фрэнк. — Поможешь краску отскрести?

Мама стояла рядом с ним. Она переоделась в комбинезон, в котором работала в саду, когда у нас еще был сад, волосы убраны, на голове бандана. Они с Фрэнком уже сняли рамы, приготовили шпатель и наждачную бумагу.

— Ну, что скажешь? — спросила мама. — Краску давно пора освежить. Фрэнк говорит, мы в два счета управимся.

Мне хотелось с ними красить. Похоже, они здорово веселились. Мама вынесла во двор приемник и поймала «Лучшие хиты праздничного уик-энда». Сейчас Оливия Ньютон-Джон пела ту песню из «Бриолина» о летних романах. Мама изображала Оливию, держа шпатель, как микрофон.

— У меня дела, — буркнул я.

Судя по выражению лица, мама обиделась.

— Я думала, мы вместе повеселимся и ты расскажешь, что узнал в библиотеке.

Маму околдовали. Под действием секса ее мозг превращается в яичницу. Мне нужно избавиться от Фрэнка, иначе ее не спасти. Вслух я ничего не сказал, но подумать подумал.

Фрэнк положил мне руку на плечо. То же самое он сделал в первый день, когда мы встретились в супермаркете. Тогда он попросил помощи, я заглянул в его глаза и решил, что могу ему доверять.

— Сынок, по-моему, ты должен помочь маме, — сказал он без злости, но куда строже, чем раньше.

Вот, недаром Элеонор предупреждала! Фрэнк выбивается в лидеры, а меня оттесняет. Пока на второй план, потом вообще за борт выкинет.

— Ты мне не начальник и не отец, — заявил я.

Руку Фрэнк отдернул, как от раскаленного металла. Или как от сухого льда.

— Ладно, Фрэнк, мы и вдвоем справимся, — проговорила мама.

Я вошел в гостиную, включил телик и сделал погромче. Показывали матч «Ю-Эс оупен», но меня не волновало, кто из теннисистов выиграет. На другом канале бейсбол, дальше программа для женщин, которые хотят подтянуть бедра. Плевать мне, что Фрэнк с мамой услышат, я вот тоже слышу их в спальне. Я съел бутерброд, выпил молоко и оставил стакан и тарелку на столе, вместо того чтобы, как обычно, убрать в посудомоечную машину.

Потом заглянул к Джо: бедняга валялся на полу клетки и задыхался от жары. Я взял бутылку с пульверизатором, промыл, наполнил водой и прыснул сперва на Джо — пусть освежится! — потом на себя.