Шесть имен кота-демона

– Я полагаю, в ту ночь здесь исполняли музыку и пели, чтобы создать иллюзию, будто мелодию исполняют коты. Пространство этой комнаты ограниченно, есть лишь одно окно, через которое доносится слабый звук.

– Вот это да! Вы гений! – восхищенно воскликнул Чун Эр, показывая Чжан Чжо большой палец. – Молодой господин оказался мудрее, чем я ожидал, поскольку смог разгадать эту загадку!

– Я недостоин этой похвалы. Я был сбит с толку и не знал, как подступиться к разгадке этой тайны, и, если бы патриарх Шэньсю не рассказал мне о фокусах, что проворачивал в молодости, я бы не подумал, что этот огромный купол похож на огромное вогнутое зерцало, и не догадался бы, что такую иллюзию можно создать благодаря игре света и тени.

– Молодой господин намекает на то, что патриарх Шэньсю, возможно, уже давно все понял?

– Не думаю, что могу так говорить. Патриарх – человек, постигший суть всего, что есть в этом мире. Просто есть некоторые вещи, которые он не может объяснить.

Чун Эр подскочил к Чжан Чжо:

– Не будем об этом думать. Раз молодой господин решил эту загадку, дальше все просто – я пойду и поймаю этого… демона…

– Ты знаешь, кто это?

– Конечно! Кто же еще это может быть?! – Чун Эр усмехнулся.

Хозяин и слуга спустились вниз и повели десятки людей Чун Эра внутрь храма Цзяньфу. Они не успели далеко уйти, как увидели группу спешащих к ним монахов. Скорее всего, огни, зажженные в комнате с куполом, не остались незамеченными.

– Придворный историограф? Зачем вы здесь? – Во главе спешно примчавшихся к ним монахов был не кто иной, как монах И Цзин, настоятель храма Цзяньфу. Он вдалеке увидел Чжан Чжо и удивленно посмотрел на людей в черном, что стояли позади придворного историографа.

Чжан Чжо сложил ладони:

– Простите, что потревожил вас так поздно ночью.

– Ничего страшного, однако мне интересно, чего добивается придворный историограф, когда приходит в мой храм без единого слова приветствия, да еще и посреди ночи?

– Мне нужно кое-кого найти.

– Кого же?

– Где сейчас Чжи Сюань?

– Придворный историограф ищет Чжи Сюаня? – И Цзин был явно озадачен. – Что вы хотите от него?

– Не спрашивайте об этом.

И Цзин услышал твердость в голосе Чжан Чжо и решил не задавать лишних вопросов. Протянув руку, он сказал:

– Следуйте за мной, придворный историограф.

Две группы соединились и направились к храму.

– Чжи Сюань в это время должен проводить вечернее чтение сутр в зале Великого сострадания.

– Есть ли кто-то, кто очень близок к Чжи Сюаню?

– Придворный историограф имеет в виду…

– Близок как друг или кто-то родом с родины Чжи Сюаня. Насколько я знаю, он иноземец.

И Цзин задумался на мгновение и сказал:

– Да, у него есть люди, с которыми он близко общается. Всего их четверо.

– И где же они?

– В зале Вращающегося колеса.

Чжан Чжо кивнул Чун Эру, который тут же поспешил прочь с несколькими людьми в черном, возглавляемыми монахом.

Вскоре, прибыв во двор, где находился зал Великого сострадания, Чжан Чжо приказал оставшимся людям Чун Эра окружить двор, после чего открыл дверь и вошел вместе с И Цзином.

Во дворе было тихо и темно, дверь зала Великого сострадания была закрыта, и только через щель снизу пробивались лучи горевшего света. Чжан Чжо легкими шагами подошел ко входу. Два человека в черном, двигаясь быстро, словно молнии, распахнули дверь, и группа ввалилась внутрь.

В зале царила тишина, а статуя, что воплощала бодхисатву Гуаньинь, восседала на лотосовом троне и смотрела на собравшихся добрыми глазами. Под лотосовым троном лежал матрас, а рядом с ним – открытая книга писаний. Три струйки ароматного дыма поднимались вверх от курильницы – благовония практически догорели до конца.

– Молодой господин, мы здесь все обыскали, никого нет, – отчитался подошедший человек в черном.

Чжан Чжо посмотрел на И Цзина, который перевел вопросительный взгляд на монахов, стоявших рядом.

– Это невозможно! – поспешно сказал молодой монах. – Старший брат Чжи Сюань после дежурства вернулся сюда для вечернего чтения сутр и никуда не выходил. Все это время я находился напротив входа в зал и практиковал боевые искусства во дворе. Никто не видел его выходящим из зала.

– Если он не выходил, почему же тут никого нет? – многозначительно спросил И Цзин.

Молодой монах склонил голову:

– Этого… я не знаю.

Тут собравшиеся в зале люди услышали звук шагов, доносящийся снаружи. Чжан Чжо развернулся, вышел и увидел, как приближаются Чун Эр и несколько его людей в сопровождении двух монахов.

Два монаха были в крови, один из них потерял сознание.

– В чем дело?! – взволнованно воскликнул И Цзин, который был потрясен увиденным.

– Настоятель храма, у вас здесь укрываются самые настоящие убийцы! – ответил Чун Эр, задыхаясь, и повернулся к Чжан Чжо. – Мы столкнулись с четырьмя людьми, все они чрезвычайно искусные и свирепые в битве. Они лишили жизни одного из моих людей. Мы дали отпор и смогли убить двоих. Один из них принял яд, спрятанный во рту, и, кажется, уже не выживет. Остался только этот – ему я сломал руку.