Шесть столпов самооценки

Когда убеждения являются не плодом размышлений, а веры и откровений (реальных или мнимых), когда не существует объективных критериев знания, верующие часто воспринимают инакомыслящих как угрозу, опасность, способную заразить болезнью неверия остальных.

Давайте, например, рассмотрим типичный ответ религии атеизму. Предположим, человек через личный опыт пришел к вере в Бога. Вероятно, он должен с состраданием относиться к тем, кто не удостоился благодати. Однако гораздо чаще реакцией на неверие становится ненависть. Почему? Возможен лишь один ответ: верующий воспринимает атеиста как угрозу. Но если верующий искренне убежден, что Бог не только существует, но и покровительствует ему, тогда именно атеист должен быть достоин жалости в его глазах — бедняга лишен стольких милостей по своему неведению! (Выходит так, что Библия сама устанавливает «прецедент отсутствия» благожелательности; когда повествует, что Иисус грозил вечными муками тем, кто не верил, что он сын Божий. Магомет в Коране не менее суров к неверным. Религиозная традиция жестокого отношения к несогласным имеет давнюю историю.)

Конечно, вопрос стоит серьезнее, чем противостояние теизма и атеизма. Тысячелетиями люди убивали друг друга во имя Бога, которого знали под разными именами. Ужасные религиозные войны уносили жизни тех, кто равно именовал себя христианами.

Традиционная религия находится в оппозиции не только к науке — она также осуждает практически все формы личного мистицизма, не предлагающие посредников между человеком и Богом, значит, минующие обращение к религиозным авторитетам. Для представителя традиционной религии мистик, действующий вне церковной сферы, слишком далеко заходит в своем индивидуализме.

Я не намерен здесь детально рассуждать о влиянии религии как таковой. Моя задача — дать понятие о религиозном авторитаризме и его проявлении в конкретных культурах. Любые религии или религиозные учения, которые учат человека ценить свою индивидуальность, поддерживают интеллектуальную открытость и независимое мышление, находятся вне рамок нашей дискуссии. Здесь я намерен сосредоточиться на влиянии на самооценку культур (или субкультур), в которых доминирует религиозный авторитаризм, где поощряется слепая вера, а несогласие считается грехом. В таких условиях на осознанную жизнь, самоответственность и самоутверждение налагается запрет. Было бы ошибкой считать, что в эту категорию подпадают только ислам и римско-католическая вера. Мартин Лютер и Жан Кальвин[69] относились к независимости разума не дружелюбнее папы римского.

О какой бы культуре ни шла речь,

• если там проповедуют детям: «Мы все одинаково недостойны перед лицом Господа»;

• если им говорят: «Вы рождены в грехе и греховны по природе своей»;

• если велят: «Не думай, не задавай вопросов — веруй»;

• если обрывают: «Кто ты такой, чтобы считать себя умнее священника, пастора, раввина?»;

• если внушают: «Ты имеешь хоть какую-то ценность не из-за того, что ты можешь сказать или сделать, но только потому, что Господь любит тебя»;

• и еще: «Вера в то, чего не понимаешь, — основа морали»;

• если поучают: «Не самовольничай, самоутверждение — грех гордыни»;

• и еще: «Не смей и помыслить, что ты принадлежишь себе»;

• если детям говорят: «Если твои суждения вступают в противоречие с суждениями авторитетов твоей религии, верь авторитетам»;

• и еще: «Самопожертвование — первейшая добродетель и благороднейший долг»,

• тогда подумайте: каковы будут самые вероятные последствия для практики осознанной жизни, или самоутверждения, или любых других столпов здоровой самооценки?

В любой культуре, субкультуре или семье, где вера ценится больше мышления, повиновение — больше самовыражения, соглашательство — больше цельности, личность, сумевшая сберечь самооценку, становится героическим исключением из правил.

Как учит мой опыт, масла в огонь дискуссий по поводу влияния религиозных учений всегда подливает высокая степень расхождений в трактовке этих учений. Время от времени мне приходится слышать, что ни одно из упомянутых выше направлений на самом деле не имеет в виду то, что провозглашает. Многие христиане, с которыми мне доводилось беседовать, уверяли: они-то лично знают, что в действительности имел в виду Христос, но увы — миллионы их единоверцев находятся в досадном заблуждении.

Бесспорно, однако, что там и тогда, где и когда религия любого рода (христианская или иная) опирается на власть государства, осознанность, независимость и самоутверждение караются, порой с поразительной жестокостью. Это факт, который необходимо принимать во внимание при анализе культурно-психологического воздействия религиозного авторитаризма на отдельную личность.

Это не означает, что все религиозные идеи обязательно ошибочны. Однако, если рассматривать с исторической перспективы одну культуру за другой, влияние религии на самооценку никак нельзя назвать благотворным.