Шесть зарядов

Под конец этого странного перехода одна из моих лошадей пала, другая была на грани и шаталась подо мной, как пьяная. Но на горизонте, как раз показался какой-то город, и я издалека услышал шум поезда.

В голове немедленно созрел план – беру билет до Чикаго или хоть до какой-нибудь станции в северном направлении. Когда доберусь до Иллинойса, либо наймусь до конца года батраком, либо поработаю кочегаром – так меня никто не найдёт среди массы рабочего люда, а работа меня не пугает! Потом снова погоню партию скота, но в обратном направлении. Главное успешно перезимовать, после чего выбрать маршрут в обход злополучного города, и гори огнём его знаменитый виски!

С такими мыслями я въехал в город, не обратив внимание на то, какими удивлёнными взглядами меня встречали его обитатели. Хотел было сразу отправиться на вокзал, но, сунув руку в карман, обнаружил там кукиш с маслом и ни единого цента!

Как я забыл? Мы с ребятами ещё не делили заработанных денег – рановато было это делать, а всю наличность я успел потратить ещё до входа в салун, уже не помню на что. За выпивку решили расплачиваться из артельных сбережений, которые хранились у старшего группы, павшего одним из первых во время шерифского расстрела в салуне. Пока я убегал, о деньгах как-то не думалось, а теперь весь мой план летел бизону под хвост из-за их полного отсутствия!

Понимаю, что вышеупомянутое душевное состояние заставило меня тогда страшно тупить. Мне вдруг пришло в голову, что я смогу продать своего оставшегося коня, и на вырученные деньги купить билет на поезд. Сказано-сделано! Торговцы лошадьми есть в каждом городе, выглядят они одинаково, обитают в похожих местах, а потому здешнего я нашёл быстро.

Что бы вы думали? Этот негодяй рассмеялся мне в лицо! Среди прочих насмешек он сказал мне, что эта кляча заинтересует в лучшем случае живодёра, но в здешних краях не уважают конину, а потому врядли мне удастся продать своего доходягу хотя бы за пару центов. Самое лучшее для меня, дескать, отвести конягу подальше от города и пристрелить, чтобы не мучилась. А то, если она околеет на дороге, то городские власти могут наложить на меня штраф.

Я не дал ему по морде, только потому, что он был по-своему прав. Лошадь я загнал, и теперь ей нужно долго приходить в себя, отдыхать, отъедаться, а ещё, ей не помешал бы осмотр ветеринара.

От конеторговца я вышел на взводе, ругаясь, на чём свет стоит. Коня я действительно отвёл за околицу, но не пристрелил, а дал бедняге хорошего шлепка по крупу – выбирайся сам, авось выживешь!

Вернулся в город совсем в дурном расположении духа. Может, будь у меня неделя времени, я заработал бы достаточно для путешествия по железной дороге, но я подозревал, что в скором времени погоня, которая должна меня преследовать, будет здесь. Значит, недели не было.

Не угонять же мне ещё и паровоз! Глупости, так я долго не протяну, ведь я на грани.

Критически оглядев винчестер, я понял, что в оружейной лавке повторится история с лошадью. Священник не был ни охотником, ни любителем хороших дорогих стволов. Его винтовка была старая, битая и носила следы ремонта. Хорошее оружие, если из него стрелять очень редко. Можно пугать воров и бродяг, но и только. Нет, продать его тоже не выйдет.

Потоптавшись немного на городской площади, я отправился в банк, который был здесь же, рядом с ратушей. Охранник встретил меня суровым взглядом и потребовал, чтобы я оставил оружие при входе. Я безропотно поставил винтовку в стойку и прошёл к окошечку кассы, благо в этот час посетителей, кроме меня, здесь не было.

Кассир сперва был подчеркнуто, вежлив и приветлив, но когда я объясни ему, что хотел бы сделать заём, сначала критически оглядел меня, а затем спросил, какое у меня есть обеспечение. Я ответил, что только моё доброе имя, и в доказательство вытащил несколько смятых просоленных бумаг, среди которых был, кажется, паспорт и рекомендательные письма.

Ну, что стоило этому дураку-кассиру остаться вежливым? Я не слишком надеялся на успех, но всё же думал – а вдруг банк не откажет человеку в небольшой ссуде под разумные проценты на определённый срок, если у того документы в порядке! На вежливый отказ я бы не обиделся и постарался бы изыскать другое решение своих проблем. По шпалам пошёл бы, в крайнем случае!

Однако эта банковская крыса вдруг преобразилась! С брезгливым видом очкастый крючкотвор швырнул мне бумаги обратно, после чего разразился целой речью в мой адрес, в которой называл меня нищебродом, оборванцем и ещё кем-то похуже того.

В другое время я плюнул бы уроду под ноги и ушёл бы, не оборачиваясь. Но, говорю ещё раз – я был на взводе, крайне уставший и держался каким-то чудом. Разум уже не служил мне, глаза застилала какая-то муть, и даже момент, когда я сорвался, я не запомнил…