Шестая книга судьбы

— …его целью является сохранение и развитие сообщества живых существ, одинаковых в психическом и физическом отношениях…

В тот день они изучали работу Штуккарта и Глобке «Гражданские права и естественное неравенство людей». Эрна вспомнила три роскошные книги, стоявшие в кабинете отца на одном из почетных мест. Это была «Французская революция» Томаса Карлейля. Она много раз листала это богато иллюстрированное издание, рассматривая многочисленные гравюры и рисунки. Часто еще маленькой девочкой она забиралась на колени к отцу, и он рассказывал ей о народном гневе, о революционном терроре, об ужасной гильотине, о восстании женщин и об учреждении Генеральных Штатов, о жирондистах и о вандемьере. С многочисленных портретов на нее смотрели люди в старинных камзолах, кружевах и париках, и она с замиранием сердца представляла себе окровавленные головы этих царедворцев и революционеров, поднятые рукой палача, чтобы показать их жаждущему крови народу. А на одном из рисунков был изображен республиканский плакат со словами «LIBERTE EGALITE, FRATERNITE».[22] Именно с этих трех магических слов начиналась новая эпоха, в которой слова «народ», «гражданин» и «равенство» наполнялись цивилизованным смыслом и значением.

— …народ — не аморфная масса, а рейх — не застывшая мертвая сущность. Рейх как политико-народная организация людей предназначен быть проводником их прав и обязанностей… В нем задействована доктрина национал-социализма о естественном неравенстве людей и несопоставимости их характеров. Такая несхожесть рас, народов и человеческих существ и вызвала необходимость дифференциации прав и обязанностей личности…

Эрна вспомнила о «Гражданском кодексе Наполеона», за который французы, по словам ее отца, должны были бы поставить императору вторую Вандомскую колонну. Почитаемый в рейхе Бетховен посвятил ему за это свою 3-ю симфонию. Так что же получается, провозглашенное в его кодексе природное равенство всех людей — ошибка?

— …Таким образом, была произведена дифференциация между государственными субъектами и гражданами рейха… Только наши расовые товарищи могут стать гражданами рейха. Лица чужой нам крови — в особенности евреи — автоматически теряют это право…

Конечно же, все эти вопросы возникали в ее голове не впервые. Последние четыре или пять лет в школе им только и твердили, что о расе и рейхе. Был ли то урок литературы или математики, истории или музыки. Ну ладно, размышляла Эрна, с евреями понятно (вернее, не то чтобы совсем понятно, но для простоты будем так считать), но неужели и все остальные нации есть тупиковые ветви развития человечества, как утверждают всякие Розенберги и теоретики немецкой евгеники? Взять, к примеру, тех же французов, создавших великое европейское государство. Как можно называть унтерменшами людей, построивших Париж и ставших законодателями моды в архитектуре? Не мы ли переняли у них готику и барокко? Правда, теперь считается, что Францию основали потомки северных франков, готов и германцев, Рим — кельты, Индию — древние арийцы, а Россию — норманны, что потом все эти нордические народы были вытеснены бездуховными бездарями, и только Германия еще сберегла в своих жилах незамутненную кровь предков и теперь станет центром возрождения человечества.

— …Государственное гражданство, в отличие от имперского, не связано с товариществами по крови или по этнической принадлежности. Поэтому даже представители чужеродных рас могут становиться гражданами Германии. Однако с момента принятия в Нюрнберге закона от 15 марта 1935 года ходатайства о натурализации уже не принимаются…

Эрна посмотрела в окно. Скоро первое декабря. Она ждала очередное письмо от Клауса и сейчас решила заранее обдумать свой ответ.

* * *

— Твой оберфенрих, Эрна, был прав, когда предсказывал нам грядущие разочарования, — сказал как-то профессор, со вздохом складывая прочитанную газету.

— Он уже лейтенант, папа.

— Да… да, конечно.