Шестая могила не за горами

Я почувствовал, когда она легла в постель. Не считая гипсокартона, наши кровати стоят изголовьями друг к другу. И наличие стены, честно говоря, все больше и больше меня бесит. Надо что-то с ней делать, и поскорее. Но даже со стеной между нами чувствовать Датч так близко все равно что смазать рану бальзамом. Она успокаивает вечно бушующие во мне моря. Освещает тьму, в которой я существую. Что бы я ни делал, я не могу ею насытиться. И никогда не смогу. Даже в детстве я постоянно о ней мечтал. Знай я тогда, что она не просто плод моего воображения, пустился бы на ее поиски во плоти гораздо раньше, чем это произошло на самом деле. И все же я снова и снова ходил к ней во сне. Живая, ни с чем не сравнимая энергия ее ослепительно яркой души манила меня каждый раз, когда я закрывал глаза. Но мне удавалось держаться на расстоянии и обнаруживать себя, только когда Датч угрожала опасность, что случалось не так уж редко.

И все же в самые одинокие, самые тяжелые моменты, когда боль становилась невыносимой, я искал ее намеренно. Жил только благодаря ей. Если бы ее свет не освещал мой путь, я бы заблудился много лет назад. Наверняка бы наложил на себя руки и, очень может быть, прихватил бы по пути еще несколько жизней. Такова простая истина.

Какое-то время спустя я снова ее почувствовал. Почувствовал, как она осторожно, неуверенно прошла сквозь преграду между нами. Нервы зазвенели. Что она задумала? Всего пару недель назад ее серьезно ранили, и я поклялся дать ей время прийти в себя. Может быть, она потихоньку исцелялась. Учитывая, чем она лучилась прямо сейчас, ей уже было намного лучше.

Энергия набирала силу. Датч тянулась ко мне разумом, играя в игру, в которой я преуспел давным-давно. Естественно, меня это развлекало, поэтому в ответ я послал к ней свою сущность. Вышел из тела и просочился сквозь барьер, словно его и не было.

Датч прижалась ладонью к стене. Ей хотелось ко мне прикоснуться. Так же, как я сейчас прикасался к ней. Я специально не материализовался. Провел пальцами вниз по ее руке. Погладил по щеке и шее и лег сверху. Датч втянула носом воздух, и от легкого движения что-то сдвинулось в самом центре моего естества. Я накрыл ладонью упругую, дразнящую своей податливостью грудь. У Датч вырвался тихий стон, спина изогнулась. Она терлась об меня, и я во всех смыслах стал тверже. Ей-богу, она — самое сексуальное создание из всех, что я видел. А повидать довелось немало.

Но внезапно она остановилась. Открыла глаза, и золотистые омуты засияли, как вода в лунном свете. Начала бороться, атаковала меня разумом, чтобы поменяться местами. Не раз и не два я покидал физическое тело, чтобы прийти к ней, и в нематериальном виде получал в награду не меньшее удовольствие, чем во время физической близости. Но от одной только мысли, что она хочет сделать то же самое, к члену прилила кровь, и я содрогнулся от вспышки удовольствия, когда по мне вихрем промчалась энергия Датч.

Ее сущность отделилась и жаром обдала меня с ног до головы, словно пробовала на прочность каждый сантиметр моего тела. Я ощутил, как Датч провела пальцами по моему животу, а потом с намеком на робость обхватила член. Стиснув челюсти, я сжал в кулаках простыни, отчетливо чувствуя, как по мне вверх и вниз скользят губы и язык и как оставляют дорожки на чувствительной коже зубы. Но еще я чувствовал, что ей хочется чего-то большего. Однако зайти дальше, забраться глубже позволить не мог. Иначе она увидит то, что я не хочу ей показывать.

И я ее остановил. Выстроил высокие стены, чтобы скрыть лежащее на поверхности. Но это же Датч — самое могущественное создание среди ей подобных. Она напитала энергию силой, сделала ее острее, забралась ногтями под кожу, в самую плоть. Я с трудом не выругался, но все-таки процедил:

— Датч.

Чтобы предупредить. Только бороться с ней было бессмысленно. Она слишком сильна. Поэтому одним быстром ударом сокрушила все мои щиты.

В кости и мышцы проник жар и взорвался внутри. Ничего подобного я никогда не чувствовал. Что-то горячее, как лава из пробудившегося вулкана, сжигало меня изнутри, текло по венам, опаляло нервы. Рывком, одной сокрушительной волной Датч разлилась во мне, и от вспышки наслаждения меня чуть не снесло с кровати.

Наши энергии столкнулись, посыпались искры. С каждым ударом ее сердца мой голод рос. Мы ласкали друг друга снова и снова. Она туго обернулась вокруг меня и мучительно медленно поднималась и опускалась. Я не выдержал — подмял ее под себя и подверг тем же мучениям — медленно и сильно. Я чувствовал, как в ней приливной волной вихрится и нарастает экстаз. Целовал, впитывал ее суть, врывался в нее быстро и неудержимо, пока она не взорвалась каскадом мерцающих огней. Когда ее настиг оргазм, кончил и я. Вот только я не был по-настоящему внутри нее, не лежал по-настоящему на ней, поэтому, стиснув зубы и чувствуя, как в такт пульсу сокращаются мышцы, забрызгал себе к черту весь живот.