Шестая загадка

– Чтобы это установить. Никто не просил меня определить возраст жертв на момент вскрытия.

– А если бы попросили?

– Это не очень сложно. Достаточно сделать рентгеновский снимок запястья и по размеру костей определить возраст с погрешностью плюс-минус два месяца.

– То есть это можно сделать даже через несколько лет после смерти жертвы?

– Ты хочешь эксгумировать трупы? Тебе понадобится судебное постановление.

– А без него?

– Без снимка я ничем не смогу тебе помочь.

– Я имею в виду не без снимка, а без постановления.

Он не осел только потому, что уже сидел.

– Ты с ума сошел?

– У меня появилась теория.

– Ясное дело.

– Я думаю, что он крадет девятилетних девочек, забавляется с ними, пока им не исполнится одиннадцать, а потом убивает и берет себе новую.

– Почему именно одиннадцать?

– Сам догадайся, что происходит с девочками в одиннадцать лет.

Он догадался сам. Чувства сменялись на его лице, как картинки в игровом автомате.

– Они становятся женщинами.

– Не все. Но у некоторых в этом возрасте начинаются месячные. У других растет грудь. Он не желает видеть этих изменений и убивает их до того.

Я решил пока остановиться на этом. О хрупкости человеческого тела Гиснеру было известно побольше многих. Он за месяц видел больше мертвецов, чем некоторые врачи видят за всю жизнь.

– Как ты их эксгумируешь?

– Понятия не имею. Но, как только соображу, сразу тебе позвоню.

Когда я вышел из института патологической анатомии, уже начались вечерние пробки. Злой ветер носился над городом и забивал поры желтой пылью, принесенной с самого Нила. У меня в сумке пискнул пейджер, и на экране высветился номер телефона Агари Гусман. На автозаправке на другой стороне улицы я углядел маленький восточный ресторанчик и зашел туда. У хозяина, стоявшего за стойкой, было три подбородка и улыбка человека, ожидающего очереди на операцию по пересадке сердца. Я выпил две банки содовой с лимоном и только после этого вернулся к машине и позвонил Агари.

– Как дела?

– Немного запутался.

– Почему?

– Объясню при встрече.

– Когда?

– Завтра в полдесятого вечера.

– Почему завтра?

– Сегодня у меня был тяжелый день.

Когда она снова заговорила, ее голос звучал немного обиженно:

– Значит, завтра. У тебя в офисе?

– Ты знаешь ресторан «Фарида»? Это в Герцлии, в курортном комплексе.

– Я найду.

– Ты не против?

– А это… деловой ужин или просто ужин?

– Деловые встречи я провожу в ближайшей к дому забегаловке. Еще и колу из дома приношу, чтобы сэкономить.

– Джош?

– Да?

– Ты приглашаешь меня на свидание?

– Сам не знаю. Так ты придешь?

– Узнаешь завтра в половине десятого.

– Погоди.

– Да?

– Ты оставила мне сообщение на пейджере. Зачем?

– Хотела убедиться, что ты не слишком запутался.

13 Вторник, 7 августа 2001, вечер

Через пятьдесят минут, приняв душ, в чистых трусах и с сигарой в зубах, я катил по шоссе, ведущему на север, и с тревогой поглядывал на датчик температуры двигателя. В салоне громыхала композиция Supernatural Карлоса Сантаны. Кстати говоря, совершенно официально заявляю, что музыкальных предрассудков у меня нет. Я с одинаковым удовольствием могу слушать Майлза Дэвиса и израильского исполнителя Авнера Гадаси.

Закат длился дольше обычного, и только за Нетанией небеса окончательно окрасились в черный цвет. Я гнал машину в темноте, погруженный в свои мысли. Сорок восемь часов назад вся моя личная жизнь могла уместиться на магните для холодильника. Теперь я разрывался между двумя женщинами, к которым меня тянуло с равной силой. Давно уже я не чувствовал себя настолько живым. Так и не придя ни к какому выводу, я решил, что сделаю единственное, в чем достиг совершенства: выброшу все это из головы.

В половине десятого я уже был в Нацрат-Илите. Возле торгового центра я повернул налево и после короткого тура по Ближнему Востоку очутился прямиком в бывшем СССР. Все уличные рекламные щиты были украшены надписями на русском, как и небрежно отпечатанные объявления на дверях подъездов. В единственном открытом киоске лежали стопки издаваемых в Израиле на русском языке журналов, с обложек которых улыбались обнаженные блондинки, и газеты «Вести». Продавец с головой, растущей прямо из плеч, объяснил, как найти нужный адрес, не отрывая глаз от телевизора, по которому канал НТВ транслировал матч с участием московского «Спартака». Я приехал на 117-ю улицу и по ее виду понял, почему вместо названия у нее только безликий номер. Паркуя машину, я обратил внимание на двух подростков с сигаретами во рту, с явным вожделением косившихся на мою машину. Выбираясь, я напустил на себя самый грозный вид. Они рассмеялись, но отошли.

Дом был относительно новый, но с уже сильно обшарпанным подъездом. Внутри пахло чем-то неопределенным, отдаленно напоминающим запах вареной картошки. Почти все почтовые ящики были сломаны. Я поднялся на третий этаж и постучал в дверь, на которой было написано: «Веславская».