Шестая жизнь Дэйзи Вест

— Я хотел посидеть с друзьями и своей девушкой на поле. Потом отправимся на вечеринку.

Мне приходится укусить себя за язык, чтобы не рассмеяться — слишком уж просто и легко он переключается от одной жизни к другой. Из него бы вышел отличный Апостол — если бы он, конечно, не стеснялся участия в проекте. Хотя как знать, быть может, он изменил свое отношение к нему. Мы давно не говорили об этом. Нужно попробовать еще раз.

— И как проходит тестирование? — спрашиваю я.

— Да неплохо, — отвечает Вэйд, — знаешь ли…

— Понятно. И на какой стадии вы остановились?

— Завершили исследование физического состояния, — говорит Вэйд.

Судя по тону, он не слишком горит желанием поддерживать этот разговор, но и открытого неприятия я не улавливаю. Решаю взять быка за рога и задать вопрос в лоб:

— Вэйд, а скажи мне, ты помнишь какие-нибудь подробности автобусной катастрофы?

Вэйд резко поворачивается ко мне и не смотрит на дорогу так долго, что я начинаю опасаться, как бы он не разбил свой «Порше». Наконец, придя в себя, он вспоминает о необходимости уделять внимание управлению автомобилем и отворачивается.

— Не помню, — говорит он, прежде чем снова включить музыку. На протяжении всего остатка пути Вэйд старательно меня игнорирует.

Выясняется, что «поле» вовсе не какой-нибудь бар для хипстеров из даунтауна. Слово, что я приняла за название заведения, оказывается, имеет непосредственное отношение к полю, по которому бегают игроки во время матча. Словом, это самый настоящий футбольный стадион под открытым небом.

И это ужасно.

Мы сидим на верхнем ярусе передвижных трибун с девушкой Вэйда по имени Бритни и с его друзьями Нэйтом и Колином. Солнце почти уже скрылось за горизонтом, но мне не холодно, хотя на мне тонкие джинсы и футболка без рукавов.

— Ты не напомнишь еще раз, где вы познакомились с моим парнем? — спрашивает Бритни ревнивым тоном, прихлебывая непонятную бурду из бокала, от которой ее передергивает.

— Ее отец друг моего отца, — быстро отвечает за меня Вэйд. Он смотрит на меня с улыбкой, но в глазах я вижу предупреждение: осторожней с разговорами.

— А, точно, — говорит Бритни, перебрасывая за плечо прядь шелковистых черных волос и попадая мне при этом по лицу.

Колин и Вэйд сидят напротив нас с Бритни, а Нэйт, слишком молчаливый на мой вкус, на четыре ряда ниже и в стороне.

Колин, мускулистый блондин с голубыми глазами, улыбается мне. Он смазлив, но до Мэтта ему далеко. С одной стороны, Колин обычный парень, каких немало в каждом районе, с другой — для типичного юноши он слишком красив. Увидев такого парня, трудно поверить, что он живет в том же городе, что и вы; увидев Мэтта, поражаешься тому, что вы с ним живете на одной планете.

Колин настолько недвусмысленно пытается меня склеить, что мной овладевает легкое отвращение.

— Я еле выбрался сегодня, — сообщает он, стараясь говорить нарочито басовитым голосом. Оглянувшись, я замечаю, что Вэйд и Бритни целуются взасос. Прямо рядом с нами. Я быстро отворачиваюсь. — Но я чертовски рад, что смог приехать, — продолжает Колин, разглядывая меня. — Так приятно с тобой познакомиться.

— Спасибо, — говорю я, отодвигаясь подальше. Чтобы не наблюдать публичное проявление чувств, происходящее по правую руку, я смотрю, как Колин потягивает из бокала алкоголь. Мне не нравится даже, как он пьет.

В конце концов Бритни и Вэйд отрываются друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, и я радуюсь тому, что они сделали перерыв: неприятно сидеть в тишине, прислушиваясь к чмоканью и слюнявым поцелуям. Кроме того, мне скучно.

Я смотрю на красную жидкость в моем бокале. Мэйсон сказал бы, что, судя по виду, она способна вышибить мозги любому, но, кажется, общество Вэйда и его друзей для меня опасней выпивки. И между прочим, прийти сюда меня заставил именно Мэйсон. Пожав плечами, я одним глотком осушаю бокал.

— Еще налить? — спрашивает Бритни, которая, видимо, стала уважать меня несколько больше. Она берет термос и встряхивает его.

— Конечно, — говорю я. — Наливай.

Бог знает, сколько времени спустя я, проснувшись, обнаруживаю себя лежащей на вонючем ковре в полутемной комнате, освещенной лишь одним красным светильником. Откуда-то доносится музыка, до предела наполненная чудовищными басами. Где я, совершенно непонятно, но в первые несколько минут после пробуждения меня это даже не интересует. Все, кроме собственного самочувствия, отходит на второй план. А чувствую я себя плохо.

Вернее, отвратительно.

Я потею и мерзну одновременно. Если бы я могла пошевелиться, чем-нибудь накрылась бы. Голову хочется отрубить, так она болит. Еще лучше — свернуться в клубок и умереть, если, конечно, я еще не умерла. Чтобы проверить это, щипаю себя за руку.

Постепенно, кусками, ко мне возвращается память.

Вспоминаю, как бегала по футбольному полю за Бритни.

Поспорив с Колином, пила пиво из бочки с краном, стоя на голове.

Пела под караоке с Колином «Без кислорода» Джордин Спаркс…

Зажала в углу на танцполе Вэйда и пыталась силой заставить его рассказать, почему он не хочет говорить о проекте.