Шестьдесят рассказов

— С Рождеством вас, падре, — сказал хозяин. — Не окажете ли нам честь?

— Я спешу, друзья мои, — отвечал дон Валентино. — По моему недосмотру Бог покинул храм, где вскорости собирается творить молитвы его высокопреосвященство. Не одолжите ли мне вашей благодати? Ведь вам и так хорошо вместе…

— Дражайший дон Валентино, — сказал хозяин дома, — вы забываете, что сегодня Рождество. Как же я могу в такой день лишить моих детей милости Божией? Я удивлен вашей просьбе.

Но едва только он это сказал, Дух Божий покинул дом, улыбки сползли с лиц, а румяный жареный каплун заскрипел на зубах, как черствая корка.

И снова дон Валентино отправился бродить по пустынным темным улицам. Через какое-то время он опять увидел Бога. Это было у самых городских ворот, за которыми расстилалась, мерцая в темноте, покрытая снегом равнина. Над полями и над деревьями, будто ожидая чего-то, парил Бог. Дон Валентино упал на колени.

— Что ты тут делаешь? — спросил у него крестьянин. — Или простудиться захотел? Холод-то какой!

— Посмотри туда, сын мой, разве ты не видишь?

Крестьянин без удивления взглянул на Бога.

— А-а, это наш, — пояснил он. — Каждый год в рождественскую ночь он спускается с небес благословить наши поля.

— Послушай, — сказал ему дон Валентино, — дай и мне частицу Божьего благословения. Бог покинул наш город, даже в церквях его нет. Дай мне хоть крупиночку, чтобы архиепископ мог отпраздновать Рождество.

— И не проси даже, святой отец! Кто знает, за какие грехи Господь лишил вас своей благодати. Сами виноваты, сами и расхлебывайте.

— Да, грешны мы, но кто ж безгрешен? Ты многим душам можешь даровать спасение, сын мой, достаточно одного твоего слова.

— С меня довольно, коль свою-то душу спасу, — усмехнулся крестьянин.

И в тот же миг Дух Божий покинул равнину и исчез в темном небе.

Дон Валентино побрел дальше. Только все реже встречал он следы Божьего присутствия. А если у кого и было немного благодати, тот не хотел ею делиться, и как только счастливец говорил «нет», Бог покидал его.

Так дошел дон Валентино до бескрайней равнины и вдруг далеко-далеко, у самого горизонта, увидел светящееся облако: это был Бог. Тогда он бросился на колени в снег и воскликнул:

— Господи, подожди меня! Мой архиепископ остался один, и в том моя вина. Но сегодня ведь Рождество.

Позабыв про окоченевшие ноги, проваливаясь по колено в снег, падая и снова вставая, молодой священник пошел навстречу свету. Хватило б только сил…

И вот наконец послышался торжественный многоголосый хор — это пели ангелы, — и луч света прорезал тьму. Дон Валентино потянул на себя деревянную дверь и очутился в огромной церкви. Посредине, в полумраке, молился какой-то священник. А в церкви был настоящий рай.

— Брат мой, — взмолился дон Валентино, собрав последние силы и все еще дрожа от стужи, — сжалься надо мной. Я совершил ошибку, и Бог покинул моего архиепископа в эту праздничную ночь. Дай мне немного благодати, прошу тебя.

Молящийся медленно повернул голову, и молодой священник стал еще бледнее: он узнал прелата.

— С Рождеством тебя, дон Валентино! — воскликнул архиепископ, вставая ему навстречу и светясь неземной радостью. — Куда же ты делся, несносный мальчишка? И что забыл ты на улице в такую беспросветную ночь?

19 КРУШЕНИЕ «БАЛИВЕРНЫ»

Он начнется через неделю, судебный процесс по делу о крушении «Баливерны». Что станет со мной? Неужели меня посадят?

Страшно. Все равно страшно, сколько ни повторяй, что никто против меня давать показаний не собирается, что следователь и не подозревает о моей причастности к делу и что если даже мне предъявят обвинение, то все равно потом оправдают. А если я молчу и не иду с повинной, так от этого никому никакого вреда. Ну явись я и выложи все как есть, разве обвиняемому станет легче?.. Только все эти мысли нисколько меня не утешают. Вообще-то говоря, Дольотти, управляющий хозяйством, который формально в ответе за случившееся, три месяца назад заболел и умер. На скамье подсудимых остался лишь тогдашний заседатель городского управления по обеспечению. Но обвиняют его тоже формально: какой с него спрос, если в то время он только пять дней как вступил в должность? А предшественник его, которого можно было бы засудить, умер за месяц до трагических событий. Закон не сводит счеты с мертвецами.