Шестьдесят рассказов

«Как можно больше интересных, жизненных задач, связанных с применением дробей…» Эти теоретики не желают понимать, что все, более-менее интересное и жизненное из происходящего в классе проистекает из того, что они, по всей вероятности, назвали бы межличностными отношениями: Сью Энн пнула меня в щиколотку. Сколь жизненна, сколь женственна была нежная озабоченность, охватившая ее после содеянного! Моя новообретенная хромота вызывает у нее почти нескрываемую гордость, все знают, что это она оставила на мне свою отметину, это ее победа в неравной борьбе с мисс Мандибулой за мое непомерно огромное сердце. Даже мисс Мандибула это знает и парирует единственным, пожалуй, доступным ей способом - саркастическим вопросом: «Вы поранились, Джозеф?» Под ее ресницами тлеют пожары, томление по старшему пожарному застилает ей глаза. Я бормочу что-то такое насчет ушибся.

30 октября

Я снова и снова возвращаюсь к вопросу о своем будущем.

4 ноября

Нелегальная система обмена литературой доставила мне через Бобби Вандербилта журнал «Тайны кино и ТВ» с кричащим заголовком на пестрой обложке: «Дружок Дебби оскорбляет Лиз!» Это подарок от Фрэнки Рэндолф, довольно невзрачной девочки, с которой я до сего момента не перебросился ни словом. Я оборачиваюсь через плечо, улыбаюсь и благодарно киваю, Фрэнки прячет голову под парту. Я уже видел эти журнальчики, постоянно циркулирующие среди девочек (лишь иногда тот или иной мальчик снисходит до ознакомления с какой-нибудь особо аляповатой обложкой). Все журналы, попавшие на глаза мисс Мандибуле подвергаются немедленной конфискации. Я пролистываю «Тайны кино и ТВ», и это кое-что. «Эксклюзивный снимок на этой странице совсем не то, что вы подумали. Поэтому в интересах прекрасного парня мы сперва излагаем обстоятельства. Вот, как это было в действительности!» Эксклюзивный снимок запечатлел молодого, входящего в моду киноидола, лежащим в кровати. На мальчонке ночная рубашка, глаза у него совершенно мутные, на лице полуодетой девицы, расположившейся у него под боком, застыла гримаса полного изумления. Я рад, что эта картинка совсем не то, что я подумал, я-то в простоте подумал, что это отличное вещественное доказательство для бракоразводного процесса.

Ну, что подумают эти одиннадцатилетние свистульки, наткнувшись в том же самом журнале на полноформатную рекламу продукции Мориса де Паре, именуемой «Бедра Плюс», то бишь накладных задниц? («Тайное оружие, которое придаст неотразимую соблазнительность как вашим бедрам, так и заднему месту, два в одном!») Текст, собственно говоря, почти не нужен - иллюстрации не оставляют места для работы воображения. «Доведет его до исступления. » и т.д. Возможно, здесь-то и кроется ключ к чрезмерногму увлечению Бобби Вандербилта «Ланчами» и «Мазерати» - он не хочет, чтобы его доводили до исступления.

Ну, и, конечно же, Сью Энн заметила авансы несчастной Фрэнки. Поймав мой взгляд, она вытащила из своего ранца не много не мало семнадцать таких журнальчиков и сунула их мне, видимо, в стремлении доказать, что может с лихвой перекрыть любые предложения любых своих соперниц. Я быстро просмотрел цветастые обложки, отметив про себя необычайную широту кругозора, отличающую это издание:

«Знает ли Дебби, что ее детишки плачут?»

«Эдди спрашивает Дебби: не согласишься ли ты…?»

«Эдди в кошмарных снах Лиз!»

«Дебби есть что рассказать про Эдди».

«Личная жизнь Эдди и Лиз».

«Сможет ли Дебби его вернуть?»

«Лиз начинает новую жизнь».

«Любовь непростая штука».

«Эдди устилает свое любовное гнездышко перышками».

«Как Лиз сделала Эдди мужчиной».

«Они задумываются о совместной жизни?»

«А может хватит издеваться над Дебби?»

«Дилемма Дебби».

«Эдци снова становится отцом».

«Думает ли Дебби о повторном браке?»

«Сможет ли Лиз реализовать себя?»

«Почему Дебби ненавидит Голливуд?»

Кто вы такие, вы, Дебби, Эдци и Лиз, как дошли вы до жизни такой? Сью Энн с легкостью ответила бы на эти вопросы - совершенно очевидно, что она прилежно изучает их историю, как путеводитель по тому, что ждет ее самое, когда она вырвется из унылого, опостылевшего класса.

Я прихожу в ярость и сую ей все эти журнальчики назад, без единого слова благодарности.

5 ноября

В шестом классе начальной школы Хораса Грили яростно клокочет любовь, любовь, любовь. За окном моросит, но здесь, в классе, воздух заряжен электричеством страсти. Сью Энн отсутствует; я подозреваю, что от вчерашних переживаний она слегла в постель. Меня мучает вина. Я знаю, что с нее никак нельзя спрашивать за то, что она читает, за модели жизненного поведения, подбрасываемые ей издательской индустрией, которую не заботит ничто, кроме прибыли, моя грубость непростительна. А может, это просто грипп.