Шестеро вышли в путь. Роман

Я лег не раздеваясь, натянул одеяло и заснул сразу, как упал в черную пропасть. Я чувствовал, что меня трясут за плечо, и пытался сопротивляться. Мне казалось, я только закрыл глаза. Но меня безжалостно подняли и встряхнули. Харбов натягивал сапоги, Мисаилов стоял уже одетый в дорогу, у Тикачева торчала за плечами двустволка и вид был воинственный и серьезный. Натянул сапоги и я, потопал ногами и почувствовал, что готов в путь.

- Пошли, - сказал Харбов.

Малокрошечный с обиженным лицом распахнул перед нами дверь и вышел на крыльцо проводить нас. Во дворе напротив возилась Маруся, Бакин колол дрова. Малокрошечного как ветром сдуло. Бакин и Маруся помахали нам на прощание.

День был ясный, солнечный. Мы вышли на дорогу и зашагали - впереди Мисаилов и Харбов, сзади мы все, построившись в ряд. Еще один, третий дом был в поселке. Харбов внимательно на него посмотрел, когда мы проходили мимо.

- Здесь почтальон живет, - сказал он. - Почту возит отсюда до Куганаволока. - Он оглянулся и посмотрел назад. - Лошади, нет. Значит, уже уехал.

И вдруг мы все замерли. Из сарайчика, стоявшего возле дороги, вылезла вывалянная в сене фигурка. Колька маленький, заспанный, несчастный, стоял и смотрел на нас, протирая глаза кулаками. Дядька громко ахнул. Колька вздохнул и медленными шагами подошел к нам. Он стоял перед нами, и вид его выражал примерно следующее: «Вот я весь тут. Делайте со мной что хотите». Молчали и мы. Потом наконец Харбов, стараясь, чтобы голос звучал как можно строже, спросил:

- Ты что?

Колька вздохнул и отвернул лицо.

- Мы же тебе велели домой идти! - настаивал Харбов.

Колька еще раз вздохнул и переступил с ноги на ногу. Потом, подумав, негромко всхлипнул и рукой провел под носом.

- Ну что мы с ним будем делать? - спросил Харбов. - Николай Николаевич, как вы считаете?

Дядька почесал в голове:

- Да ведь, видишь ли, какое дело: как его пошлешь теперь обратно? Тоже страшно одного отправлять.

- Не пойду я обратно, - сказал Колька. - Что хотите делайте, не пойду!

- Ты ел чего-нибудь? - спросил Харбов.

- Ел.

- Где?

- У тетеньки попросил.

- Делать нечего, - сказал Харбов, - иди с нами. Но смотри: слушаться! Понял?

- Понял! - сказал Колька, сияя. - Вот те крест, слушаться буду!

Харбов повернулся и зашагал вперед. За ним зашагали мы. Сзади бодро семенил ногами Колька маленький, и физиономия его сияла, как медный пятак.

- Товарищи! - окликнули нас из леса.

Мы остановились. Женщина, подававшая у Малокрошечного студень и молоко, вышла из-за деревьев и подошла к нам.

- Вы про Катайкова интересовались… - сказала она.

Харбов пристально на нее посмотрел:

- Ну, ну?

- Точно я вам не скажу, куда они поехали, но только далеко, за озеро.

- Ты почему думаешь? - спросил Харбов.

- Их в Куганаволоке лодки ждут. Был разговор, я слышала.

- Так, так… - Харбов кивнул головой. - А куда они на лодках этих, не знаешь?

- Не знаю, - сказала женщина.

- Ты не почтальонова ли жена?

- Я, я!.. - закивала женщина улыбаясь.

- Чего же ты работать к нему пошла?

Женщина помрачнела.

- Долг отрабатываю, - сказала она.

- И много должна?

- Да не так много, а только что отрабатываю, то должаю опять.

- Пошли, Андрей, - сказал Мисаилов.

- Подожди минуточку. - Харбов с любопытством смотрел на женщину. - Это как же так получается? За что ж ты должаешь?

- Не я должаю, а муж, - хмуро сказала женщина.

- А он чего же должает?

- Тут, видишь, какое дело… - Женщина отвела глаза в сторону. - Он ему водку в долг отпускает. А мужик у меня слабый на это дело. Думала отработать, да опять не выходит.

- Угу… - неопределенно протянул Харбов. - Ну ладно, спасибо тебе. Я, если твоего встречу, поговорю с ним.

- Поговорите, товарищ Харбов! - сказала женщина. - Очень прошу вас, поговорите. Он ведь так ничего, человек хороший, и не пить может, но только, когда в долг дают, не выдерживает. Характер слабый.

- Поговорю, - подтвердил Харбов. - Ну еще раз спасибо. Прощай.

Мы зашагали дальше. Сердечкина избушка, крошечный поселок - три дома, пять человек, - скрылась за поворотом дороги. Пять человек, кипящие страсти, любовь и ненависть, человеческая сила и слабость!

Дорога вела нас дальше по пустынному лесу. Предстоял переход в двадцать шесть километров до Куганаволока.

Глава пятая УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИЦА

За ночь мы не отдохнули как следует. Сначала ноги болели при каждом шаге, но потом я разошелся. Трудно было подниматься на холмы. Зато вниз мы шагали быстрее. В среднем мы делали, вероятно, километров шесть в час. Скоро стало жарко. С некоторым испугом заглядывал я в густую чащу леса. Больно уж много звериных следов отпечаталось на дороге. Неизвестно, какая зверюга могла выскочить и броситься на нас. Осторожненько, чтоб ребята не догадались, что я боюсь, завел я об этом разговор. Но они догадались сразу и, смеясь, объяснили мне, что волки летом на людей не нападают, они сытые, сыты сейчас и медведи, что нас много да, наконец, есть у нас двустволка и наган. Я успокоился.