Шестикрылый Серафим

— Ну, смотри, — иногда Слава был удивительно терпелив со мной, как с неразумным ребенком. — Это ключ от кабинета, этот — от сейфа, эти два — от моей квартиры, вот этот — от почтового ящика, а этот — узнаешь? — твой.

— А вот эти?

— А, да так, тоже от разных нужных дверей, — он махнул рукой.

Вопрос об этих «нужных» дверях долго еще не давал мне покоя.

Слава обладал удивительным качеством — он умел не отвечать на вопросы. Так же, как и его сосед по кабинету, Михаил Дмитриевич. То есть на самом деле на заданный вопрос обязательно следовал ответ по существу. Но уже через две-три секунды я понимала, что мне так и не ответили.

Михаил Дмитриевич Волков был первым коллегой Славы, с которым я познакомилась. Произошло это так. Примерно через две недели после нашего знакомства Слава вдруг исчез. Я ждала его звонка, сначала недоумевая, сердясь. Потом не на шутку испугалась и решила позвонить ему на работу. Мне ответил вежливый мужской голос:

— Вячеслав Николаевич вышел. Ему что-нибудь передать?

— Вы не знаете, когда он вернется?

— Как только позволит оперативная обстановка. Сам жду его с минуты на минуту. Если хотите — оставьте телефон, по которому он сможет вас найти.

— Передайте, пожалуйста, что звонила Маринина из МГУ. Он знает мой телефон.

— Непременно передам, Александра Борисовна. Всего вам доброго.

Я сидела у телефона и слушала короткие гудки в трубке, забыв, что с ней надо делать. Может быть, я подвела Славу? Вдруг на работе узнали про нас? Может быть, у него из-за этого неприятности?…

Несколько минут я пережевывала эту мысль, разглядывая телефонную трубку. Как только я положила ее на рычаг, телефон зазвонил.

— Шурик, детка, у тебя все в порядке? Ты что, меня ищешь? Случилось что-нибудь?

Я обомлела. Тогда мне это показалось верхом наглости. Заикаясь, я начала лепетать что-то о том, как я беспокоюсь за него, жду…

Слава моментально прервал:

— Не обо мне речь. У тебя ничего не случилось? Я сейчас работаю. Освобожусь — позвоню, — и повесил трубку.

Через несколько дней мы встретились, и я поинтересовалась:

— А с кем я разговаривала, когда звонила тебе? И откуда он меня знает? — Слава улыбнулся.

— Разговаривала ты с великим человеком. Это человек-легенда. Михаил Дмитриевич Волков. Самый хитрый и самый больной сыщик Москвы и Московской области. То, что он самый хитрый — это правда. А то, что самый больной — легенда. Из болезней него только язва, из-за нее он не пьет. Зато курит как паровоз.

— Так при язве же курить тоже вредно…

— Михаил Дмитриевич говорит, что он не может лишать себя последнего удовольствия, а язва умрет вместе с ним.

— А почему ты назвал его великим человеком?

— Этот человек работает в розыске тридцать пять лет. Дольше, чем я на свете живу. Через его руки прошло много людей. И представь себе, за тридцать пять лет он не нажил врагов. Я сначала не понимал, как у него так получается. Потом он мне объяснил, что у него есть правило: вести себя так, чтобы каждый человек, вышедший из его кабинета, захотел в этот кабинет вернуться. Преступления он раскрывает в основном по телефону. И хотя живет он очень скромно, у него пол-Москвы в «должниках». Ему я доверяю.

— Поэтому и про меня натрепался?

— Не натрепался, а предупредил, что если будешь звонить, то меня нужно найти. Он знает, как это сделать. Мы работаем в паре. Ты входишь в круг лиц, для которых меня ищут в первую очередь.

— И велик ли этот круг? — извинительно спросила я. — Много ли в нем дам?

— Дурочка ты все-таки, — засмеялся Слава.

Когда бы я ни звонила Славе на работу, Михаил Дмитриевич всегда был ко мне любезен, спрашивал про учебу, про здоровье мамы, и у меня создалось впечатление, что он радуется мне, как родной. Однако ни разу я не могла узнать у него ничего конкретного о том, где находится Слава и когда вернется, если его не было на месте.

15 марта 1978 г., г. Москва