Шестнадцать зажженных свечей

Они свернули в сквер с редкими фонарями. На скамейке, тесно прижавшись друг к другу, сидели двое. Парень целовал девушку. Лена и Костя быстро взглянули друг на друга. И смутились. Лена смутилась даже больше Кости.

Они оказались на просторной улице. После недавнего дождя кругом были лужи, и Лена, балансируя, шла по каменной кромке тротуара, довольно высокой. Костя поддерживал ее за руку, шагая прямо по лужам. Вдруг Лена, не удержавшись, сорвалась с кромки и попала в мгновенное, короткое, как молния, объятие Кости…

Он тут же выпустил ее, весь вспыхнув. Лена засмеялась. И в это мгновение хлынул ливень. Лена показала рукой на ярко освещенную «стекляшку», над которой горели неоновые буквы: «Мороженое», схватила Костю за руку:

— Бежим!

В кафе-мороженом никого не было. Костя и Лена сели за пустой столик у прозрачной стены, и через потоки дождя им смутно были видны расплывающиеся разноцветные огни улицы.

Подошла пожилая усталая официантка, сказала:

— Ничего нет. Мороженое кончилось.

— Может быть, лимонад? — неуверенно спросил Костя.

— Нету лимонада. — Официантка внимательно посмотрела на них. Что-то смягчилось в ее лице. — Ладно, я вам соку принесу.

Она ушла. Костя и Лена услышали ее голос:

— Анют! Открой банку яблочного. Тут у меня влюбленные. Трепет сердца и — не дыши. Теперь таких редко увидишь.

— Да ты что? Открывать? — завелась у буфетной стойки Анюта. — Через полчаса замок вешать. Чтоб до завтра банка прокисла?

— Не ворчи, Анюта. Открывай. Надо.

Костя и Лена не смотрели друг на друга от смущения и неловкости.

— Какая весна в этом году дождливая, — нарушил молчание Костя.

— И лето, — добавила Лена.

— Верно! Ведь сегодня второе июня.

— Как у тебя в школе?

— В норме, — сказал Костя. — Две четверки, остальные пятерки, А у тебя как?

— Не знаю. Мы еще учимся.

И они опять неловко замолчали.

Перед ними появились два стакана с яблочным соком и на блюдце две конфеты «Мишка на севере».

— Ровно рубль, — сказала официантка. И пропела — «В жизни раз бывает…» — Оборвала себя, спросила: — По сколько вам? — Не получив ответа, сказала — На мой глаз, не очень-то вы пара.

— Пожалуйста, спасибо. — Костя протянул официантке рубль.

Официантка взяла деньги, сунула в карман, ушла, напевая: «В жизни раз бывает восемнадцать лет…» Потом у буфетной стойки она сказала:

— Мой ясный сокол заявился вчера в третьем часу. На бровях. Скажи мне: был таким же, как вон тот ангелочек со скрипочкой, — не поверю. А ведь был…

— Ненавижу взрослых! — прошептала Лена.

— Ты не обращай внимания, — сказал Костя, усмехнулся печально. — Как говорит Владимир Георгиевич, надо управлять своими эмоциями. У меня, по правде сказать, тоже не получается…

— Кто такой Владимир Георгиевич? — перебила Лена.

— Мой учитель каратэ.

— А! Я его знаю. Классный дядечка. Ты, Пчелка, необыкновенный человек. Каратэ занимаешься, по-английски шпаришь, как по-нашему, на скрипке…

— Это ты необыкновенная! — перебил Костя.

— Не надо, Пчелка… Я обыкновенная. Самая обыкновенная. Зачем я тебе?

— Даже не знаю, как сказать. До тебя я жил как во сне. Нет, не так. Жил и жил. Конечно, были всякие там задачи, цели — на ближайшее время. А сейчас… Я знаю, для чего живу.

— Для чего?

— Для тебя! Чтобы тебе было всегда хорошо!

— Ах, Пчелка! — Лена уткнулась в свой стакан с яблочным соком. — Чего ты мелешь? Муру какую-то…

— Голубки! — послышался голос официантки. — Еще не наворковались? Через десять минут закрываем!

— Лена! — заспешил Костя. — Послезавтра у меня день рождения. Придешь?

— Ты меня приглашаешь? — обрадованно спросила Лена.

— Конечно!

— А этот тоже придет? Твой друг? Кирилл…

— Конечно… Подожди, — вспомнил Костя, — ты ему сказала: «Предатель». Почему?

Лена молчала, смотрела перед собой. Потом прошептала:

— Он предатель. Он тебя предал.

— Меня? — изумился Костя. — Как? Как… предал?

— Обыкновенно, — Ожесточение было в ее голосе. — У нас таким темную делают.

— Так расскажи! В чем дело?

— Потом… Пчелка, я тебе потом расскажу. Завтра. Такой вечер сегодня… обворожительный.

Костя хотел что-то сказать, но Лена опередила его:

— Сколько же тебе исполняется?

— Шестнадцать…

— Мои самые любимые праздники, — радостно, возбужденно сказала Лена, — Новый год и дни рождения друзей. Мы в нашей компании, как у кого день рождения, обязательно отмечали, У Эфирного Создания собирались.

— Понятно… — И опять свет померк перед Костей, стало темно, невыносимо, горько.

Но Лена не заметила смены его настроения.

— Ты знаешь, как мы день рождения называем? — спросила она.

— Как? — подавив вздох, спросил Костя.

— День варенья! — засмеялась Лена.

Глава десятая

«День варенья»

В квартире Пчелкиных, в большой комнате с телевизором — который на этот раз, слава богу, выключили, — был накрыт длинный стол: тарелки с закусками, ваза с яблоками, две бутылки шампанского, симметрично расставленные бутылки пепси-колы, минеральной воды и лимонада, в фарфоровой вазе розы, а в центре стола — огромный бисквитный торт с шестнадцатью свечами, еще, естественно, на зажженными.