Шестой остров

Остальное можете себе вообразить и, дабы вашей милости не искать подтверждений тому, что и так должно быть Вам ясно, знайте, что все это я делал неспроста, не по капризу какому, нет, ведь то же самое сотворил со мною он в дубовом лесу близ Лавапьес: приказал, чтобы мне связали руки и ноги, и после порки с меня вовсе сняли штаны и посадили на острие пики длиною с пядь, причем сама пика была вкопана в землю и вонзилась в меня на всю свою длину в то место, о коем приличие не велит упоминать; вот и я, желая отплатить ему сторицей, возвратил ему сдачу через то же место, да еще с лихвою, ибо насадил его на кол не на одну пять, но добавил еще девять, предполагая, что он будет пронзен весь до самого затылка; однако же я не стал дожидаться, чтобы посмотреть, как это произойдет, такое зрелище было бы мне самому про-

тивно, к тому же я спешил, опасаясь, как бы меня не захватили на месте преступления; все же, прежде чем уйти, я, хоть и с отвращением и с угрызениями совести, несколькими ударами ножа прикончил обоих чиновников, чтобы помешать им сообщить мои приметы святейшей инквизации*

С сердечным сокрушением раскаиваюсь я в этом грехе. Да смилуется Господь над моею душой!

РАЗМЫШЛЕНИЯ ПЛЕННИКА

Было совершенно очевидно, что похитители знают о его фетишизме в отношении школьных форм, о его страсти к старинным монетам, знают его настоящее итальянское имя и фамилию и, что самое поразительное, знают также, что он является обладателем «Успения Святой девы» Мантеньи.

Что до монет, это могло быть известно кому угодно. О его коллекции дублонов много говорили и писали. Что ж до школьных форм, об этом знали две его бывшие жены да несколько проституток из той поры, когда он, двадцать лет назад, делал первые попытки. Школьницам же, с того дня как он решил принять все меры предосторожности, он никогда не сообщал ни своего имени, ни рода занятий и не водил их к себе домой.

Лу все сидел с книгой на коленях, задумчиво покусывая нижнюю губу. Вот уже три дня он старался не думать о своем положении. Пытался заставить себя читать, но мысли то и дело возвращались к этому предмету. Кто, зачем и каким образом проведал о его тайнах? Похитители, ясное дело, воспользовались его слабостями, чтобы его завлечь. Выдумкой про дублоны и школьной формой Джейн они заманили его в западню, как кролика.

Шел четвертый день его плена. Похитили его 12 числа, после полудня. В тот же день у него потребовали ключи от сейфа. И он, разумеется, их отдал. Мог ли он поступить иначе? Неужели они забрали микрофильмы Сердитого?

Он сделал усилие над собой и уставился в книгу. Бесполезно. Лу швырнул книгу на кровать, встал из кресла и, вскипятив немного еоды, приготовил чашку растворимого кофе. Затем закурил сигарету. Было

I десять утра. Удастся ли ему выйти живым из этой передряги? Что произошло с Сердитым? 22-го надо дать ему ответ. И если Лу к этому дню еще не будет свободен, что подумает Сердитый, когда он не явится на свидание? Минутами Лу хотелось покончить со всем этим раз навсегда. Но не было никакой возможности даже покончить с собой. Похитители не оставили ему под рукой ни одного режущего предмета, ни снотворных, не было ванны, где он мог бы утопиться, ни крюка, чтобы повеситься. Кроме того, он полагал, что за ним наблюдают. Ба, глупости, nonsense '. Лу знал, что никогда не покончит с собой. Но как вести себя в такой ситуации, если он останется жив? Генсборо, озабоченный судьбой микрофильмов, подвергнет его подробнейшему допросу. Этот англичанин — стреляный воробей, его не проведешь полуправдой, рассказывая обо всей этой истории, и так весьма неправдоподобной. Если похитители унесли микрофильмы, Генсборо не уймется, пока не выяснит всю истину.

Лу отхлебнул глоток кофе и снова сел.

Надо подумать. Предположим, ты ему объяснишь, каким образом тебя заманили в западню басней про дублоны. До сих пор все хорошо. Это всякому будет понятно. Но как ты объяснишь, что отдал ключ от сейфа, если это была твоя тайна, о которой ты никогда ни с кем не говорил? Как это тебе, человеку достаточно ловкому, не пришла на ум какая-нибудь отговорка, ну, хотя бы сказать им, что у тебя в доме вообще нет никакого сейфа? Тем более что ты в нем спрятал микрофильмы! А если им были нужны только дублоны, почему ж ты не мог сказать, что хранишь монеты в банке, тем паче что это правда? Похитители ведь могли и не знать, что дома ты держишь только какую-то сотню монет-дублетов, правда, из тех, что поинтересней, чтобы показывать их нумизматам и твоим друзьям. Ни похитители, ни кто-либо другой не могли знать, что у тебя дома есть сейф. Генсборо с тобой знаком довольно близко. Два раза был у тебя дома. Ты ему показывал монеты. И если даже ему не было известно, что в твоей квартире есть сейф таких размеров, каково ему будет услышать, что об этом знают другие, что ты поделился своей тайной с кем-то из своих друзей? Нет, нет. Он будет убежден,

¹ Нелепость, абсурд (англ.).