Шестой уровень

Внутри рыболовный катер оказался гораздо большим по своим размерам, нежели это могло показаться со стороны. Чуть тронутый ржавчиной вертикальный трап вел с палубы в просторный и удивительно комфортный кубрик, где было все для нормальной жизни: три топчана с мягкими подушками, раздвижной столик, электрическая плитка, холодильник и даже маленький черно-белый телевизор.

– Неплохо, прямо «Михаил Шолохов»… – Поставив в угол последний кислородный баллон, Александр вытер ладони о штанины брюк и огляделся. – А старик не сообщит куда надо?

– С какой стати? Мы – туристы. – Егор плюхнулся на топчан. – Садись, передохнем… У меня к тебе одно предложение.

– Какое предложение? Егор минуту молчал.

– Почему бы тебе не работать на нас?

У Александра екнуло в груди: неужели Меркулов им рассказал?

– А я чем, по-твоему, занимаюсь? – Турецкий опустился на топчан рядом с майором.

– Ты? Шестеришь. Что, трудно себе в этом признаться? И не обижайся, я ведь правду говорю. – Егор поднес пламя зажигалки к кончику коричневой сигары. – Посмотри на себя, на кого ты похож? Знаешь на кого? На б… Причем дешевую. Поманят копейкой, она и согласна на все. Нет, Меркулов его инкогнито не раскрыл.

– Ты же, кажется, офицер, спецназовец, – с искренней досадой в голосе продолжил майор.

– Я не совсем понимаю…

– Хватит подставлять свою башку, она тебе еще пригодится. Хватит принимать подачки и вытягиваться по стойке «смирно»: «Есть, товарищ полковник, есть, товарищ майор!..» Ты же сам можешь отдавать команды. И я могу посодействовать…

– В чем посодействовать?

– Ты получишь то, что заслуживаешь. Получишь пост, кресло, кабинет. Ты будешь отдавать приказы. Ты будешь решать чужие судьбы, а не какая-то глупая сволочь будет решать твою. Ну, что смотришь? Никак не можешь врубиться?

– Это не твои слова, – тихо выдохнул Турецкий.

– Конечно, не мои, – улыбнулся Егор. – Но я с ними полностью согласен. Мне приказали переговорить с тобой на эту тему.

– Кто приказал? – снова спокойно спросил Александр.

– Не будем лишний раз называть фамилии, но ты его знаешь…

– Савелов?

Майор выразительно кивнул.

– Перейдешь к нам, у тебя будет лицензия на убийство.

– Чего? – прикинулся олухом Александр.

– Того, – передразнил майор. – Сам будешь и суд, и следствие, и прокурор, и палач.

– Это как Джеймс Бонд? – разговор получался очень уж занимательный. Давай-давай, Егор, колись.

– Бери выше, как Господь Бог.

Александр искоса поглядел на Егора. Тот не шутил. Вот так, значит?

– И чего от меня хотят?

– Реализации всех твоих возможностей, а они у тебя велики. Вероятно, ты и сам о них не догадываешься… Мы за тобой наблюдали… Ты нам подходишь по всем статьям. Ты готов для настоящей работы. Соглашайся, другого шанса может и не быть. И это в корне изменит твою жизнь. Из неудачника… да-да, из неудачника ты превратишься в человека, которого все будут уважать и который будет уважать самого себя. Последнее, кстати, гораздо важнее, чем все остальное.

Турецкий боялся вздохнуть, чтобы не выдать себя. Неужели в ГРУ проведали о его работе в «Пятом левеле»? Это совсем ни к чему. Это очень-очень плохо.

– А на чье место? Ведь для того чтобы принять нового человека, надо отделаться от старого…

– Разумеется, но пусть тебя это не волнует. Несколько кандидатур уже давно напрашиваются, проку от них никакого, только своими жирными задами стулья протирают. Соглашайся, Саш…

– Круто, – покачал головой Турецкий.

– Если ты о ребятах печешься, то поостынь, – раздраженно произнес Егор.– Да они сдадут тебя при первой же возможности, как это сделал Гладий! Они – отребье, пушечное мясо!.. А ты – другой!.. И должен это понимать!..

– Я за них отвечаю, – уцепился за тему Александр.

– Не переживай, на твое место придет другой. Могу поклясться, что с голоду твои цыплята не помрут, у Родины всегда найдется парочка грязных делишек. Но сразу тебя предупреждаю… Если решишься – вход рубль, выход пять. Хочешь подумать? Хорошо, даю тебе на размышление сорок минут.

– Почему сорок?

– Я так решил. Чего тянуть?

Они возвращались в мотель молча. Майор изредка поглядывал на часы. Когда подошли к выходившей прямо на улицу двери мотеля, отпущенное на раздумье время истекло.

– Ну?

– Нет.

– Хотя бы мотивируй…

– Это мое последнее дело, после него начинаю новую жизнь. – Турецкий давно уже придумал этот ответ, который, в сущности, был чистой правдой.

– Ну, как знаешь… – прошептал Егор. – Очень жаль… Мы возлагали на тебя большие надежды… Забудь этот разговор, его просто не было. Приснилось.

…Кирюха с Венькой уже дрыхли, лежа на диване валетом. Митяй, сложив ноги по-турецки, сидел на полу перед телевизором. Звук был выключен, все равно не понять, о чем говорят эти япошки.

– Жрачку принесли?

– Тьфу ты! – Егор хлопнул себя по лбу ладонью. – Вылетело!

– Так я и знал…

– Кушать перед сном вредно.

– Слышь, майор, тебе бы врачом-диетологом подрабатывать, – поморщился Козлов. – Горячее вредно, перед сном вредно. А сам обосрался. Или забыл?