Шестой Знак. Том первый

При виде них я искренне опешила.

Аллар милосердный… да я, наверное, сплю?!

Но Тени действительно были. Вечно голодные, мрачные, источающие знакомый до боли морозец, расходящийся от их когтистых лап тонким слоем голубоватого инея. Массивные, клыкастые, покрытые целым панцирем из острых иголок и недовольно шевелящие длинными, усыпанными такими же острыми шипами хвостами… клянусь, это были самые настоящие охотники, о которых я немало знала, благодаря Дему! Правда, размерами они были поменьше, чем взрослые особи, да и нападать почему-то не спешили. Однако сомнений не осталось – это были именно охотники. Одни из опаснейших и проворнейших Тварей пустоты.

Но если здесь есть Тени, значит, есть и проход в иные миры. Мы еще можем вернуться! Надо только выяснить, как сюда попали Тени и почему они находятся в услужении у хозяина дворца в роли простых охранников. Может, с их помощью я сумею отправить весточку Дему? И, может, именно через них смогу передать своим, что жива и пытаюсь вернуться?

– Миледи, нет! – испуганно вскрикнул господин Иггер, когда я, облегченно выдохнув, сделала еще один шаг. И в тот же миг произошло сразу три вещи: охотники сорвались с места; в моей руке недовольно сверкнул Эриол, заставив стремительных Тварей изменить траекторию прыжка; не растерявшийся командир попытался загородить меня собой, но был остановлен леденящим душу холодом – тем самым, который источал крохотный, оставшийся еще с прошлых времен кусочек души моего демонического брата. Который в мгновение ока изменил мое лицо, зрение и даже голос, сделав его тихим, невыразительным и откровенно пугающим.

Сама я при этом осталась абсолютно спокойной – когда внутри тебя просыпается Тень, эмоции ненадолго умирают. Но разум все-таки скупо отметил, что раньше я не могла призывать ее без помощи брата. Видимо, что-то изменилось, раз такое случилось в его отсутствие? Или просто этот мир оказался особенным?

– Назад, – холодно приказала я, имея в виду некстати ринувшегося вперед командира. Но ничуть не удивилась, когда охотники тоже попятились. – Не вмешивайтесь: обитатели нижних слоев Тени смертельно опасны. Их не остановит даже магия.

Господин Иггер вздрогнул, когда его коснулись мои заледеневшие пальцы, и покорно застыл. А я без малейших сомнений подошла к тревожно присевшим Тварям и требовательно положила одной из них ладонь на загривок.

Было холодно. Очень. Тень никогда не упустит случая обескровить неосторожного человека, даже если когда-то уже обласкала его своим вниманием. Однако я почти не почувствовала ее дыхания на своей коже. Не испугалась. Не отдала ей слишком много. И прикоснулась к Твари так уверенно, как будто всю жизнь только и делала, что общалась с жителями Тени.

Правда, и Тварь оказалась не совсем обычной – в отличие от исконных обитателей пустоты, она спокойно чувствовала себя среди живых, не испытывала дискомфорта от магических светильников и удержалась от желания разорвать меня на куски. Которое, насколько я успела почувствовать, было невероятно сильным и, пожалуй, могло соперничать лишь с зародившимся страхом, вызванным присутствием отголоска души древнего демона.

Не рискнув испытывать судьбу дольше необходимого, я все-таки убрала руку, позволив охотникам спрятаться на первом слое Тени. Их присутствие еще чувствовалось – легким холодком в правой ладони, но ощущения угрозы уже не было. Поэтому я обернулась к припорошенному свежим снежком командиру и уже обычным голосом посоветовала:

– Расслабьтесь, господин Иггер. Все в порядке.

А затем беспрепятственно подошла к креслу и так же уверенно, как с Тварью, положила левую ладонь на подлокотник.

Зачем я это сделала – трудно сказать. Тогда я действовала скорее по наитию, чем на основании какого-то плана или предположения. Но при этом мне, как и раньше, не было страшно. А ощущения были настолько странными, что впервые за долгое время не знала, как их расценивать.

Казалось, что я одновременно прикоснулась и к своему хранителю, всегда готовому поделиться силами, и к какой-нибудь Твари, просто мечтающей о том, чтобы сделать из меня фарш. Мою руку и обласкало уже знакомым теплом, и почти сразу обожгло диким холодом, как если бы в троне были заперты две противоположные сущности. Более того, он казался живым, обладающим собственными эмоциями и почти что разумным существом. Со своими предпочтениями, примитивными эмоциями и, возможно, некоей толикой разума. Потому что какая-то часть моей души, чувствуя отклик, неумолимо стремилась и дальше к нему прикасаться, а другая, напротив, испытывала неприязнь и старалась отстраниться как можно скорее. Причем эти чувства были настолько тесно спаяны друг с другом, что было сложно выделить какое-то одно доминирующее и сказать, что мне понравилось или же не понравилось это краткое мгновение.