Шестой знак. Том второй

Затем пол под нами снова заходил ходуном. По стенам зазмеились длинные ветвистые трещины. С потолка посыпалась пыль и мелкая каменная крошка, а я беспомощно стояла, не зная ни того, что в действительности происходит, ни того, могу ли я хоть чем-то помочь.

Да, наверное, от меня тут уже ничего не зависело: повелитель прекрасно знал, как латать свой драгоценный Купол, и мне уже довелось однажды увидеть, чего ему это стоило. Но когда у него вдруг кровь хлынула носом, у меня дрогнуло сердце, а на душе стало так мерзко, что я едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух.

Эх, братики-братики… что же вы поторопились, обормоты? Почему не предупредили меня, что все случится именно сегодня?! Как вы могли так меня подставить? Как вам только совести хватило, чтобы опять сделать все по-своему?! Мы ведь это уже проходили и не раз… вы твердо пообещали мне, что больше этого не будет. Но вот время прошло, и я снова чувствую себя последней сволочью, которая использует другого, чтобы уцелеть самой.

Эх, если бы я только могла занять это место! Если бы у меня были способности, чтобы все сделать самой и больше ни от кого не зависеть! Никого не вынуждать рисковать своей жизнью! Честное слово, я скоро взвою от того, что не могу ему помочь!

У меня непроизвольно скрипнули зубы.

Черт… больно! Но владыке приходится намного хуже. У него кровь уже сочилась не только из ноздрей, но и из ушей, и даже из глаз скатилось несколько кровавых слезинок. Он стремительно слабел, несмотря на все мои усилия. Что бы я ни говорила, но Знак убивал его быстрее, чем я восстанавливала его силы. Он действительно умирал, отдавая всего себя, потому что считал это правильным. А я, несмотря на все свои звания и титулы, ничем не могла ему помочь. Я с ума сходила от понимания, что все это могло бы быть иначе! Если бы только братики не поспешили, если бы дали нам чуть больше времени на подготовку…

Но что самое ужасное – я и понятия не имела, что происходит снаружи – земля до меня почти не доставала. Знак был слишком далеко, и все его силы уходили на то, чтобы поддержать неимоверно быстро угасающего полукровку, сражающегося сейчас с самим собой за то, чтобы эта земля жила. Я же могла только слышать угрожающий треск со всех сторон, тревожно коситься по сторонам, надеясь, что начавший рушиться потолок не упадет нам прямо на головы; намертво вцепиться в начавшего ощутимо клониться вперед повелителя, лицо которого уже превратилось в кровавую маску; и мысленно взывать ко всем известным богам, моля их о помощи.

На мой зов не откликнулся никто – ни боги, ни ангелы, ни демоны. И даже владыка, когда я его окликнула, лишь беззвучно выдохнул чье-то имя и начал медленно оседать на пол. Мне не нужно было больше смотреть на его лицо. Не надо было прислушиваться к его дыханию или биению его сердца. У меня и так внутренности скрутило судорогой, а изо рта вырвался сдавленный всхлип. А после пришло и осознание того, что… все. Я больше ничего не могу исправить. Да и вообще ничего больше не могу – я иссякла. Вместе со Знаком, разрываемой на части землей, до последнего оберегающей мой разум от своей боли; вместе с отчаянно заскрипевшей и начавшей отчетливо проседать восточной башней, которая внезапно лишилась опоры; вместе с оставшимися где-то далеко зелеными лисами, на которых все-таки набросились перепуганные катаклизмом многоноги; с речными жителями и отчаянно матерящимся тцаром, который проклинал теперь меня на все лады; вместе с людьми в деревнях, которые от мощнейшего толчка остались без крова; негодующе колыхающимися лесами, среди которых начали обваливаться целые земельные пласты, обнажая израненное скальное нутро…

На какой-то миг я все же сумела дотянуться до Знака и ощутить, что происходит вокруг. Неподдельно ужаснулась содеянному. Задохнулась от страха. Уже не стесняясь никого, в голос взвыла. А потом, задыхаясь от чужой боли, упала на неподвижное тело владыки, в котором больше не осталось жизни, и, не зная, что еще можно сделать, совершила то единственное, что пришло в голову – с отчаянием прижала к его груди левую ладонь. Успев это сделать буквально за мгновение до того, как расколовшийся надвое потолок рухнул всей тяжестью на нас обоих.

Глава 18

Когда я открыла глаза, вокруг было темно. Ни огонька вокруг, ни искорки, ни зажженной свечки. Тяжелой громады башни надо мной больше не было – вместо нее пугающе нависал мрачный небесный купол, напрочь лишенный звезд. Впрочем, когда глаза привыкли, мне показалось, что где-то слева все же имеется очень и очень далекий источник света. Но он был настолько хорошо скрыт за сгустившейся темнотой, что практически не привлекал к себе внимание.

Немного освоившись, я повертела головой, пытаясь понять, где оказалась.