Шестой

Я бросаю взгляд на дверь, и на меня накатывает ощущение одиночества и тоски.

Что теперь?

Я ни разу не задумывалась о том, как буду жить после того, как мы воплотим в жизнь план Шестого. Его внезапный уход потряс меня до глубины души. Грудь сдавило от беспокойства.

Час спустя я загружаю свой чемодан и сумку в машину и выезжаю из гостиницы. Дорога предстоит дальняя, но пока я собирала вещи, я поняла, что в этом мире есть только одно место, куда я могу отправиться.

Место, где компанию мне составят мои детские воспоминания.

Это станет началом. Моя смерть отсрочена, и у меня появился шанс начать жизнь с чистого листа.

Начать новую жизнь.

Я больше не умираю.

Настало время жить.

Эпилог

Четыре месяца спустя...

— Ба, Лейси, проголодалась? — фыркает Сью, выглянув из-за невысокой перегородки, разделяющей наши рабочие места.

Я поднимаю голову, но продолжаю поглощать соленые крендельки, лишь слегка пожав плечами в ответ на вопрос коллеги.

— Последнее время мне хочется есть чуть ли не каждый час.

Сью ухмыляется.

— Помню-помню эти времена.

Это правда. За последние несколько недель голод достиг апогея. Я набрала пару килограммов только за эти последние пару недель. Второй триместр, похоже, пытается наверстать все за первый, когда я была не в состоянии есть. Если я не начну себя сдерживать, то превращусь в кита к тому моменту, когда родится малыш.

Эта мысль остановила меня, и крендельки внезапно показались совсем неаппетитными. Я с отвращением и огорчением отшвырнула пакетик.

Шестой не в курсе.

С ним никак не связаться, и он сам не звонил и не пытался связаться со мной с тех пор, как ушел.

И вот я во Флориде, одна одинешенька. Беременная. И перепуганная до чертиков.

Моя семья считает меня погибшей, но это, пожалуй, к лучшему. Пейсли Уоррен умерла в тот момент, когда Шестой вломился в ее лабораторию и нацелил дуло пистолета ей в лицо.

В вихре последующих месяцев на свет появилась Лейси Коллинз.

Шестой оставил мне несколько тысяч долларов и документы на новое имя — все необходимое, чтобы начать жизнь с чистого листа. Было несложно решить, куда отправиться.

Мы столько раз проводили семейный отпуск на острове Саннибел во Флориде.

Добравшись туда, я арендовала квартиру в доме на двоих, всего в квартале ходьбы от пляжа у милой пожилой леди и нашла работу на полставки в офисе.

Календарь в телефоне напомнил мне о деле, запланированном на сегодня.

Мне необходимо позвонить.

Я вовсе не жажду этого разговора, но позвонить я обязана.

— Ладно, Сью, я пойду, — сообщаю я коллеге, выключаю компьютер и собираю вещи в сумку.

— До завтра, Лейси. Хорошего тебе вечера.

Я улыбаюсь и машу ей рукой на прощанье.

Я живу всего в двух километрах от работы, и предпочитаю добираться пешком, а не ездить на машине. Да и что мне делать со своим свободным временем? К тому же, ходьба помогает унять беспокойство. Вот так вот я и провожу свое время.

Никакой спешки, как в моей прежней жизни. Я как будто застыла. Денег, что мне оставил Шестой, не хватит надолго, особенно после того, как появится ребенок. И что тогда?

У меня нет друзей, нет семьи, никого, кому бы я могла доверять. Что, черт возьми, я собираюсь делать? Слишком многие в его организации знали обо мне. Еще одна причина почему я не могу снова стать Пейсли. Если я только объявлюсь мне хватит одной только инквизиции. А ФБР и ЦРУ сразу же увезут меня куда-нибудь.

Пейсли по-прежнему в списке подозреваемых в уничтожении бюро судебно-медицинской экспертизы округа Гамильтон, а также смерти всех ее сотрудников.

Не говоря уже о моей связи с Шестым — члене тайной государственной команды киллеров.

— Привет, Эстер, — здороваюсь я, подходя к крыльцу своего дома.

— Добрый день, — губы пожилой леди изгибаются в милой улыбке, от чего ее голубые глаза начинают сиять. — Как ты себя сегодня чувствуешь, душенька?

Я улыбаюсь в ответ.

— На этой неделе все хорошо.

Эстер почти все время сидит на крыльце и раскладывает пасьянсы или слушает шум моря, доносящийся с конца улицы. Ей семьдесят восемь лет, и за все время, пока я живу с ней в одном доме, ее семья лишь однажды приезжала навестить ее.

— Ребеночек больше не капризничает?

Я качаю головой и, покопавшись в пакете, выуживаю коричневый бумажный пакет.

— Последнее время она хорошо относится к мамочке, — я протягиваю пакет Эстер. — Вот, я принесла вам кое-что.

— Что это? — поинтересовалась Эстер, разворачивая пакет дрожащими руками — последствиями последнего инсульта.

Она просияла и прижала руку к груди.

— Ох, Лейси, спасибо тебе. Обожаю клубнику. Тут ее так много... хватит даже на пирог.

— Аг-га! Вы разгадали мой скрытый мотив, — Эстер готовит великолепнейшие пироги с клубникой. Первые недели, когда я только поселилась здесь, она меня баловала ими.

— Фермерский рынок работал сегодня с утра, так что я кое-что прикупила.

Эстер рассмеялась и покачала головой.

— Тогда мне лучше приступить, чтобы мы могли съесть его на десерт, — говорит она и встает.

— У меня есть одно дело, так что я вернусь поздно.

— Ладно, ладно, — машет мне она. — Я подержу его в заложниках. Приходи завтра на ланч.