Шестой

Я отвечаю не сразу, так как эта новость застает меня врасплох. Ведь не было никаких признаков.

— Куда мы направляемся?

— В Майами. Джейсон считает, что там может скрываться Пятый.

— Кто такой Джейсон? — Девятый упоминал этот же номер, когда мы ходили поговорить с ним.

— Мой куратор.

Почему-то одно это слово вызывает у меня внутреннюю улыбку. Это немного напоминает прежнюю меня.

— Куратор? Что за куратор? Он что, управляет тобой? Это что-то наподобие дрессировки?

Тишина. Обычное отсутствие ответа.

Когда я уже было решаю, что он не намерен отвечать, я делаю глубокий вдох, закрываю глаза и пытаюсь уснуть. Это срабатывает. Я почти сплю, когда он говорит, вырывая меня из сетей сна.

— Он поддерживает мой контакт с домом. Джейсон раздает задания каждому киллеру.

Я уже слышала слово киллер раньше, но что тогда означает «дом»?

— Что значит «киллер»? — спрашиваю я, надеясь, что он продолжит открываться.

— Демон, который заботится о вещах, о которых никто не желает ничего знать.

Шестому отлично подходит такое прозвище.

— Корпус Убийц.

— Так точно.

Шестой не монстр, просто ради того, чтобы быть монстром. Он часть организации, которая платит ему и другим за убийство людей.

Понадеявшись на удачу, я задаю вопрос, который занимает почти все пространство в номере.

— На кого ты работаешь? Что такое этот дом?

Шестой вздыхает.

— Спи.

Было наивно надеяться, что мне удастся приоткрыть тайну моего мучителя еще хоть немножечко. Полагаю, мне следует быть благодарной и за то, что сегодня он пустил меня в святая святых.

Вместо того, чтобы считать овец, я считаю часы до следующего перелета, до следующего места назначения.

Два дня. Менее сорока восьми часов. Грубо говоря, часов тридцать, прежде чем мы покинем отель. Девятичасовой перелет, потом, возможно, двухчасовой переезд, и через три дня я снова окажусь на территории Штатов.

Восемь дней в Париже, а я практически ничего не видела, кроме внутреннего убранства номера отеля.

Может быть, там у меня появится шанс сбежать.

Я обещала играть по его правилам, но я не соглашалась отказываться от жизни, от крошечного лучика надежды, что мне удастся сбежать от Шестого и его пули, и я буду жить.

***

— Добро пожаловать в Майами, — говорю я, выходя из самолета в жаркий, влажный воздух южной Флориды. Ах, жара, как же мне тебя не хватало.

Прошел уже целый месяц с тех пор, как Шестой вырвал меня из моей привычной жизни. Целый месяц, который я прожила с безумно сексуальным, чертовски смертельно опасным мужчиной. Месяц, каждый день которого заканчивался тем, что я изучала стены в номерах отелей.

Сначала был долгий полет из Парижа в Атланту после нашего почти двухнедельного путешествия, затем короткий перелет до Майами. Сложно признать, но я на самом деле рада, что мы скоро снова окажемся в номере отеля. Мне, правда, нужно поспать.

На стоянке для долгой парковки нас ждет машина. Я поджимаю губы, бросив взгляд на черный седан.

— Как это, черт возьми, нас ждет машина? — спрашиваю я.

Шестой уже начал загружать наши вещи в багажник и не отвечает мне, а я стою и смотрю на машину. Как долго она простояла на солнцепеке во Флориде? Да я задохнусь, даже если открою дверцу.

Обернув пальцы рубашкой, я кладу их на ручку и нажимаю. Дверь приоткрывается, я просовываю ногу в щель и распахиваю ее.

Из душного салона вырывается еще более горячий спертый воздух. Все в салоне грозит обжечь меня.

Внезапно мотор машины оживает, вынудив меня отпрыгнуть в сторону. Ленивый смешок вынуждает меня повернуть голову к задней части машины, где Шестой загружает последний чемодан в багажник с ухмылкой на лице.

— Думаешь это забавно, да? — трюк включения машины на расстоянии совсем не смешон.

— Нет.

— Но ты считаешь, что это было забавно.

— Да.

Я закатываю глаза, хотя он и не может видеть этого за солнцезащитными очками, и протягиваю руку, чтобы почувствовать веет ли воздух из вентиляторов. Воздух теплый, но начинает остывать. Вскоре из вентиляторов вырывается мощный поток холодного воздуха, и только тогда я рискую залезть в кожаный салон.

К счастью, на мне джинсы, так что жуткие ожоги бедер мне не грозят, но я все равно чувствую, как жар от кожаной обивки проникает сквозь джинсовую ткань. Жар овевает мои руки, хотя подлокотники определенно бесполезны.

Шестой усаживается на водительское сиденье и вставляет ключ в замок зажигания, затем захлопывает дверь. Он сидит, откинувшись на спинку, и ничего не делает, ничего не касается.

— Мы чего-то ждем? — спрашиваю я спустя пару минут. — Машина остынет быстрее, как только мы поедем.

— Я жду, пока уедет серебристый седан через два ряда от нас.

Вот мне снова и напомнили, что Шестой всегда в курсе того, что происходит вокруг.

— Ты намеренно пугаешь меня?

Шестой хмыкает и бросает взгляд в зеркало заднего обзора.

— Ты до сих пор не поняла, что все, что я делаю, имеет некую цель?

Я раздумываю над его замечанием, мысленно вернувшись в прошлое. Я оказалась неожиданностью для него, но после того, как мы выехали за город, все, что он делал, имело смысл.