Шестьсот Шестьдесят Шестая

– Нет, – фыркнул мой собеседник. – Ты самый удачливый сукин сын из всех, кого я когда-либо видел. Тринадцать лет пытаюсь тебя угробить, и все никак. Ты живучей, чем златошкурая гидра7.

И тут я вспомнил черный порошок, который Райндхард развеял мне в лицо. Затем жгучее чувство, возникшее из-за перерезанных магических артерий. Оскал огромного зверя и ослепляющую боль.

– Ты пытался скормить меня… – начал возмущаться я, но запнулся, пытаясь вспомнить, что за существо на меня напало.

– Клевета! – нарочито оскорбленно отмахнулся Райндхард. – Разве я мог? – Он хмыкнул. – Это была обычная прогулка. Я думал, ты подышишь свежим воздухом, развеешься… Кто же знал, что такой заносчивый тип, как ты, не подружится с местной фауной, – продолжал нагло насмехаться мой личный кошмар. – Тебя даже на секунду нельзя одного оставить. Что вы не поделили с белингом? Корону Черной Империи? – Райндхард снова залился задорным смехом. Его явно веселила сложившаяся ситуация, и он не видел смысла этого скрывать.

Недовольно поджав губы, я с трудом сдержал рвущиеся с языка оскорбления.

– Знаешь, здесь как-то… – он брезгливо поморщился, – безвкусно. Я ожидал нечто иное от подающего надежды архитектора. Вы все, принцы, такие скучные или только бастарды?

Я угрюмо уставился на своего спутника. Казалось, все в нем источает яд.

– Зачем ты здесь? – задал я терзающий меня вопрос.

– Что значит «зачем»? – Райндхард удивленно на меня посмотрел. – Сейчас же начнется самое интересное! – Он возмущенно всплеснул руками.

Я хотел что-то возразить, но вдруг почувствовал покалывание в кончиках пальцев, которое быстро распространялось по всему телу. Недоуменно посмотрел на свои ладони, на которых плясали золотые всполохи.

Кто-то лечит мои магические артерии.

Я удивленно уставился на Райндхарда, губы которого расплылись в предвкушающей улыбке.

А вот это уже совсем нехорошо.

Только я собрался спросить, что он задумал, как вдруг на сознание обрушилась яркая вспышка боли, заставляя меня согнуться пополам и закричать.

Эйлиин

Оглушенная бешеным стуком собственного сердца, я быстро провела диагностику. Никаких отклонений. Но поток его магии пульсировал внутри, словно с чем-то боролся.

Что же такое?

Я приложила руки к грудной клетке мужчины, направляя магию к самому сердцу. Она обволокла его, защищая. Но я по-прежнему не могла понять, с чем он борется. Весь яд из организма я вытянула, все раны обработала. Все перепроверила. Чем бы это ни было, это не связано с нападением белинга.

Я начала маленькими порциями подавать магию, чтобы ему стало легче, но она разбивалась о какую-то невидимую преграду, не доходя до пункта назначения. Мне повезло, что я успела поставить защитную оболочку на сердце. Это поможет выиграть время.

Если это не связано с нападением магического животного, значит, это нечто извне. Причем нечто очень сильное. И это что-то надо пробивать изнутри.

Я кинулась к своему чемоданчику в поисках нужных приспособлений. Выложила на стол нож, бинты, красный карандаш с мягким грифелем, предназначенный для рисования на коже, и длинную иглу, выкованную в драконьем пламени. Использовать такую можно только один раз. Она применяется для переливания крови и исчезает при помощи уничтожающего слова, которое развеивает ее. Собственно, активируется так же, с помощью слова.

Карандашом начертила на груди мага ровный круг. Что было довольно трудно сделать, так как он хрипел и дергался, будто в лихорадке. Вслед за кругом изобразила пентаграмму и все необходимые защитные символы. Их было семь. Я все пересчитала, перепроверила положение линий и знаков, сама себе кивнула и выдохнула, мысленно готовясь к самому сложному.

Закатала рукав на своей правой руке. Взяла со стола нож, обработала его в специальном растворе, защищающем рану от необратимых воздействий. То есть рана затянется сама, если мне будет угрожать смерть или магическое выгорание. Но это мне и так не грозило: уже очень давно отец поставил на меня магический ограничитель, который автоматически блокирует силу, когда ее остается слишком мало, и не позволяет использовать все до капли.

Я быстро провела по руке, разрезая магическую татуировку пополам и стараясь не закричать от боли.

– Colfenta! – озвучила я слово-активатор иглы, и она тут же вспыхнула синим. После чего вытянулась, увеличиваясь в размерах, и разделилась на два острых конца, соединенных между собой трубкой.

Не медля ни секунды, я одним точным движением воткнула иглу в грудь мага, прямо в центр начерченной пентаграммы. Он издал хрипящий звук. Второй кончик иглы вошел в разрез на моей руке. Там, где сверкала магическая татуировка. Я уверенно произнесла на старом певучем наречии, которое называют мертвым языком магов:

– Com erum save mengaliyrd sahet tankse alienate viru. Let gor midorian ne ho ensoshe telm. Let mа viru e erum indorvi tenke sagiente meva. Deh erhon sheh8!