Шествие динозавров

— Это не случайно, Славик. Потому что в минус двадцать пятом веке не было там никакой империи. Разрозненные поселения, примитивный уклад, зачатки письменности, Какие-то незатейливые культы… Прибыв то ли из Африки, то ли из Индии, заселив целину, зигганы оторвались от исторических корней и медленно деградировали.

— Что же вы мне голову морочили столько времени?!

— Зато сейчас империя там есть.

— Не понимаю.

— Мы её создали…

Глава тридцать седьмая

Но была, была интрига.

Цао-гун писал: «Надлежит видеть то, что ещё не зародилось».

Я стою на обычном своём посту за левым плечом императора. Рядом, рукой подать, щерит акульи зубы волосатый колдун Дзеолл-Гуадз. Солнцеликому скучно. Он балуется кинжалом, бритвенно-острым, каких ещё не делают нигде в мире и не скоро научатся. Подбрасывает в воздух лоскуток, отрезанный от собственной гимры, и рубит его влёт. Мне эти игры не нравятся. Знаем мы эти игры с холодным оружием. Игрывали… в одна тыща пятьсот девяносто первом, в городе Угличе[95]. Поэтому всё моё внимание привлечено к мелькающему в воздухе синеватому лезвию. А монотонный гундеж всяких там гадателей и гонцов со всех сторон света пропускаю мимо ушей.

Сгорбившись в три погибели, пыльный, разящий козлом, прокалённый дочерна воин приближается к босым ступням императора. В руках его мешок, выпачканный чем-то вроде засохшего сургуча. Из мешка на пол почтительно вываливается его содержимое. Похожее на средних размеров капустный кочан и такое же раздёрганное. Козлиный запах сменяется трупным смрадом.

— Солнцеликий может унять свой гнев, — бормочет воин, не подымая глаз.

Император оставляет опасное занятие. Пепельный лик его выражает крайнее удовлетворение.

— Как это случилось? — спрашивает он.

— Боги отвернулись от твоего брата… Злодей проник в его дворец ночью, не замеченный стражей… А может быть — демон, не оставляющий следов…

— Демон, — согласно кивает Дзеолл-Гуадз. — Конечно же, демон. Восток всегда пренебрегал покровительством Пяти Богов и потому кишел демонами. Смертный не отважился бы на такое святотатство…

— Я удручён гибелью моего брата Одуйн-Донгре, — говорит Луол. Он настолько удручён, что с трудом сдерживается, чтобы не захлопать в ладоши. — Объявите об этом. Но народ Востока не осиротеет. Наш отец был прозорлив и оставил после себя достаточно детей. Пусть мой брат Яолруйоллг снимет чёрные латы и возложит на свои плечи бремя призрения над Олмэрдзабалом.

Коренастый, кривоногий юруйаг сдёргивает и не глядя отшвыривает свой шлем — вдобавок, он ещё плешив! — и простирается ниц у ступнёй императора. Вящего урода трудно сыскать. Особенно в сравнении с тем, кого он должен будет заменить… Месть Солнцеликого восточным строптивцам поистине изобретательна.

Злосчастный Одуйн-Донгре!.. Ему нечем уже улыбаться в ответ на высочайшие попрёки. Вместо рта — безгубый зловонный провал, вместо глаз — тухлые вмятины. Прощай, дерзкий ослушник. Эта страница имперской летописи перевёрнута.

Из «Повести о доме Тайра»: «… По всей стране гремело его грозное имя, и всё же, в одночасье в дым обратившись, рассеялся он в небесах над столицей. Лишь кости не долгое время ещё оставались, но вскоре прибрежный песок, играя, засыпал их, и кости, смешавшись с землёю, рассыпались прахом».

— Боги раздосадованы, — внезапно возвышает голос верховный жрец. — Они оставили своей милостью не только Одуйн-Донгре.

— Что ты хочешь сказать? — равнодушно спрашивает император.

— Горькая участь постигла ещё одного твоего брата, Солнцеликий. Его поцеловал вауу.

— Мой брат стал вургром?! — кажется, впервые за всё утро самообладание изменяет императору.

— Твой брат — такой же смертный, как и все мы…

— Не тот ли это вургр, с которым якобы беседовал Змиулан?

— Это следует спросить у самого Змиулана.

— Но ведь вургр давно мёртв. К чему поминать демона, когда он сгинул?

— Вургр не мёртв. Его видели в городе.

— Я не слышал о новых жертвах. Или вургр излечился от жажды крови?

— Он утоляет свой голод, не вредя живым. Кто-то помогает ему…

— Кто?!

Я чувствую на себе насмешливый взгляд этой хитрой обезьяны. Сейчас он назовёт моё имя. Пусть… Ни хрена он мне не сделает. Я вызван им же из Земли Теней. Выпроводить меня можно, лишь убив наново. Ещё месяц назад я рад был бы подставиться. И оборвать эту нелепую миссию, под благовидным предлогом развязаться с Ратмиром и его компанией… Но теперь — нет, ни за что.

— Это женщина, — объявляет Первый ключарь. — Дочь гончара. Её зовут… м-м… кажется, Оанууг. Она настолько безобразна, что самый последний торговец не хочет сделать её матерью своих детей. Человек не польстился бы на неё. Только вургр или…

«Долго ты будешь мотать мне нервы, сука?!»

— … или демон.

— Эта тварь должна умереть, — роняет император.

— Но сперва она укажет нам логово вургра.

— Пусть и вургр умрёт. Мне скорбны его мучения. Я хочу, чтобы его убили юруйаги. Всё же, он брат юйрзеогра.

— Юруйаги уже там, Солнцеликий…