Шествовать. Прихватить рог…

Назовем неуместного — страж дороги, и раз уже составитель скомпрометировал иерархию уличных видов, не стеснить ли и данника из ореола сада — в другие устойчивые радуги: припущенные меандром низки винных ягод, авансирующие уличный торг, и протяжные удивления, и притертые к ним рога изобилия и козлиные дудки, вписавшиеся в луку. Или лук Амура — и все натянутое чувство прекрасного, что обычно — не отпускает… Аркады берез, текучие, как циферблаты Дали. Коромысла кошачьих на гребне искр, рогатки ушей и гнутые струи усов… В акватории аптечных окон вьют девичьи грезы о дурной крови — пиявки. Наконец, традиция выставляет всем в изголовье — серебряный серп, он же — несгоняемая усмешка Талии, что ни месяц — округляющаяся до хохота… что разницы, в какие верхи и низы провисла арка? В общем, кто-то мостит улицу коллекцией поворотных моментов, а дальше — обложные хомуты и предметы последней необходимости… возможны — гимны и марши, репетиция коллективной поступи, победных кличей и спаянных восклицаний…

Так что не сводят к разовым услады уст, а стремятся к развернутости: Ма-ра, Мара, Мара… Лохматая тенденция, определяла быстроногая Мара, хотя заикаются не со ступени, завинченной в клуб — до звездных террас, а больше — из вспомогательных служб: пристройки, подсобки, каптерки. Возможно, на каждом новом витке находят себя все ближе — расчищая проход, сошвыривая генеральские папахи ведер в курчавой плесени, и ржавые чайники с проваленным шнобелем, и шинельные привидения мешков — и заступая их место, что вынуждает изъясняться на языке старых газет и гуляющих от метлы свистунов, завернутых — кадуцеями, или скипетрами, в общем, приближение речи тружеников свистка и жезла — и наследующее инструменту голоса или пункту…

— Ма-ра, Мара… — и, заплетаясь в рычащих, театрально возглашают как продолжение романа: — И наконец мы сошлись втроем! Я, быстроногая Мара — и быстротекущее блаженство нашей встречи!

— Рык хриплый, низовой, диссонирует с высоким строем спешащей мимо души, — на ходу комментировала быстроногая Мара и продолжала путь. — Не желает пьяно сойти на пьяно, но растет и ширится.

— Вечный зов, и сегодня мобилизуют семейство Мара! — говорила спешащая. — Надеюсь, польщенное откликнется. Увы, и оно — не без патологических молчунов, невидимок… вместо продажи души довольных — продажей слуха…

Но пока не исполнится переход быстроногой Мары через великий надел После Весны, собственно — поручение: сдружить тот и этот час величия, никто не сведет свершения… novi circulos meos, отпусти мои круги и тереби свои… не скатит к нулю ни круга, как, впрочем, и после. Ни культ экзальтированной речи, ни развязность, с коей на Мару надвигается и почти наседает пункт Б, пользуя — неотвратимое… Ни разбросанность После Весны — по всем отделам магистрали, воплощенным соглядатаями до автоматизма — или навощенным до белены, до цветения… отчего бы не усомниться маловерным — в кварталах, насандаленных прибоем подошв, и в отлакированных тенями стенах, гуляя по зыби отражений? По зеркалам в кабинете смеха… Ни искушение: кто жаловавший кому-то блаженство, в нашем случае — Мара, сомнет разлет свой, чтоб принять на себя влажный взор — с признательностью, что вы у нас есть… или — мы у вас… Чтобы выпустить из затемнения — троллейбусный причал просеянной сборки: вместо компактуса с покрытием и язычковых желаний, и размокающих тел — экономная скамейка без спинки, а на ней — затылком к прибывающим электроходам и аверсом к редким путникам ночи (музыкальное оформление — Фрэнк Синатра, Strangers in the night) — блаженствующего… волнующегося — меж несходством с молодым оленем и нетождественностью орлу, хотя не ближе и сановитому льву… чтобы Маре пришлось опознать — брата своего в отрицаниях или в поучительных контрапунктах, кого не искала, обходя город, ни по площадям, ни по бульварам, и совершенно не расположена приближать губы — к имени, отягченному седоком позорной скамьи, к навеянному какофонией дороги Сильвестру. Но готова, не успокоив хода, бросить сравнение:

— Как на откидном стуле на театре… отрыгнутом в проход.

Или — другое ходовое:

— Как на колеснице, запряженной козлом…