Шевалье д'Арманталь

- А почему мне лучше было прийти неделю назад, чем теперь? - с волнением спросила Батильда.

- Потому что неделю назад я никому не уступила бы удовольствия привести вас к моему отцу, тогда как сегодня это невозможно.

- Невозможно? О Боже мой! Почему же? - воскликнула Батильда.

- Так вы, значит, не знаете, бедное дитя, что с позавчерашнего дня я впала в полную немилость. Увы, хоть я и принцесса, но, как и вы, я женщина и, как и вы, имела несчастье полюбить. Но нам, принцессам королевской крови, наше сердце не принадлежит. Оно подобно тем драгоценным камням, которые являются собственностью короны, и распоряжаться им без соизволения короля или первого министра считается преступлением. Я отдала свое сердце, и тут мне не на что жаловаться, потому что меня простили, но я отдала свою руку, и меня покарали. Три дня назад мой любовник стал моим супругом, и, странная вещь, поступок, за который при других обстоятельствах меня похвалили бы, вменяют мне в вину. Даже мой отец поддался общему гневу, и вот уже три дня как мне запрещено показываться ему на глаза. Сегодня утром я поехала в Пале-Рояль, но меня не допустили к отцу.

- Увы, - воскликнула Батильда, - как я несчастна! Вся моя надежда была на вас, сударыня, потому что я не знаю никого, кто мог бы ввести меня к его высочеству регенту, а завтра в восемь часов утра убьют того, кого я люблю, так же, как вы любите Риона. О Боже мой, Боже мой, я погибла, я обречена!..

- Боже мой, помогите же нам! - сказала герцогиня, обращаясь к мужу, который вошел в эту минуту. - Этой бедной девушке нужно видеть моего отца, и притом сейчас же, без промедления: от этого свидания зависит ее жизнь, больше того - жизнь человека, которого она любит! Как быть? Подумайте. Племянник де Лозена, по-моему, может найти выход из любого положения. Найдите же нам способ повидать регента, и, если это возможно, я буду любить вас еще больше!

- Я знаю такой способ, - с улыбкой ответил Рион.

- О сударь, - воскликнула Батильда, - скажите же его мне, и я вам буду навеки благодарна!

- Ну, говорите же! - проговорила герцогиня Беррийская почти с таким же волнением, как и Батильда.

- Но дело в том, что этот способ может в высшей степени скомпрометировать вашу сестру.

- Которую?

- Мадемуазель де Валуа.

- Аглаю? Каким образом?

- Разве вы не знаете, что есть на свете чародей, который имеет дар проникать к ней в любое время дня и ночи неизвестно как и каким путем?

- Ришелье? Верно! - воскликнула герцогиня Беррийская. - Ришелье может вывести нас из затруднения. Но…

- Но… Договаривайте, сударыня, умоляю вас! Быть может, он не захочет?

- Боюсь, что да, - ответила герцогиня.

- О, я буду так просить его, что он сжалится надо мной! - воскликнула Батильда. - К тому же вы ведь дадите мне записочку к нему, не правда ли? Ваше высочество окажет мне эту милость, а он не решится отказать в том, о чем его просит ваше высочество.

- Мы сделаем лучше, - сказала герцогиня. - Госпожа де Муши - моя первая фрейлина, и мы попросим проводить вас к герцогу. Уверяю, что господин де Ришелье должен питать к ней признательность. Вы видите, мое дитя, что я не могла выбрать для вас лучшего ходатая.

- Благодарю вас, сударыня, - воскликнула Батильда, - благодарю вас! Вы правы, и еще не вся надежда потеряна. Так вы говорите, что у герцога Ришелье есть способ проникнуть в Пале-Рояль?

- Нет, нет, поймите меня правильно: я этого не утверждаю, но так говорят.

- О Боже мой, - сказала Батильда, - только бы мы застали его дома!

- Да, это была бы большая удача. Который час?.. Еще только восемь! Наверное, он обедает в городе и заедет домой переодеться. Я скажу госпоже де Муши, чтобы она его подождала вместе с вами… Не правда ли, милая, - продолжала герцогиня, увидев вошедшую фрейлину и, как обычно, дружески обратившись к ней, - ты дождешься герцога?

- Я сделаю все, что прикажет ваше высочество, - сказала госпожа де Муши.

- Ну, так я тебе приказываю, ты слышишь, приказываю добиться от герцога Ришелье, чтобы он проводил мадемуазель к регенту!.. И, чтобы склонить его к этому, я разрешаю тебе использовать всю власть, которую ты имеешь над ним.

- Госпожа герцогиня изволит заходить слишком далеко, - сказала, улыбаясь, госпожа де Муши.

- Ступай, ступай, - сказала герцогиня, - делай, что я сказала; я все беру на себя. А вы, дитя мое, не падайте духом. Ступайте за госпожой де Муши; и если вы на своем пути услышите немало плохого об этой бедной герцогине Беррийской, на которую так злобствуют, потому что однажды она принимала послов, сидя на троне с тремя ступенями, а в один прекрасный день проехала через весь Париж с эскортом из четырех трубачей, - скажите тем, кто предает меня анафеме, что я, в сущности, добрая женщина и, несмотря на все проклятия, надеюсь, что мне многое простится, ибо я много любила; не правда ли, Рион?

- О мадам, - воскликнула Батильда, - я не знаю, хорошо или плохо о вас говорят; но знаю, что я готова целовать следы ваших ног, настолько вы мне кажетесь доброй и великой!