Шевалье

Зараза. Хочется верить, что они не по нашу душу припёрлись. Вот только верится в это с трудом. Видать, местный капитан или кто-то из его подчинённых всё-таки доложил о той сраной грамоте, и теперь здешние боевые попы пришли поинтересоваться, кто это тут настолько наглый, чтобы стращать ими без их же ведома. Дерьмо. Только войны с орденом нам сейчас и не хватало.

Из корчмы показались ещё два бойца. Они под руки «вежливо», но настойчиво выволокли хозяина постоялого двора на улицу и подтащили к командиру отряда. Тот, заговорил с «пленником» не сразу. Сначала махнул своим молодцам рукой, и шестеро из них рванули обратно в трактир.

— Ты понимаешь, что тут происходит? — поинтересовался я у Дельрина.

— Более чем хорошо, — мрачно ответил тот, — Они ищут. Кого-то или что-то. И если не найдут, то поведут на «допрос».

— И что представляет из себя этот допрос? — спросил я, хотя прекрасно представлял, с какой средневековой организации был списан местный орден.

— Лучше тебе не знать, — покачал головой Дельрин и направился к командиру отряда. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

— Что тут происходит, — поинтересовался рыцарь.

— А тебе какое дело? — командир отряда повернулся к нему и смерил бывшего рыцаря презрительным взглядом. Это был низенький сутулый мужичок в простой, но чистой робе, на которой был вышит пылающий клинок. Его морщинистое лицо украшала седая бородка клинышком. Из под плотно надвинутого капюшона пронзительным взглядом на нас смотрели тусклые, серые глаза, — Ты вообще кто.

— Помазанный рыцарь ордена пылающего клинка, — Дельрин достал из своей сумки грамоту и протянул её старику, — И один из командиров святого воинства Деммерворта. И я ещё раз спрашиваю: что тут происходит?

— Рыцарь, — задумчиво протянул святоша, разворачивая грамоту и скользя по ней беглым взглядом, — А… Вы из тех самых, что капитана стражи стращали небесными карами? — командир протянул грамоту обратно и скрестил руки на груди, — Ну, объясни мне, рыцарь: по какой такой причине ты не пришёл к нам в храм и не доложился, как положено, местному епископу? Почему одет ты не по форме? И что это с тобой за шайка головорезов?

— Эта шайка головорезов — мои спутники. Часть из них — обычные наёмники, часть — солдаты святого воинства. А об остальном лучше поговорить внутри, — отрезал Дельрин, — Только отпустите сначала корчмара. Что вам вообще от него понадобилось?

— Болек нам от него понадобился, — пояснил святоша, — Местные видели, как тот не раз скрывается в его корчме.

— И что вам нужно от этого самого Болека, — спросил я, встряв в их разговор.

Святоша замолчал и смерил меня презрительным взглядом. Будто он видел перед собой не человека, и более того — спутника рыцаря святого воинства, а кучу свежего конского дерьма, в которую ему не посчастливилось наступить.

— Затем, что он порочит доброе имя нашего ордена, — скривив губы буквально выплюнул из себя святоша, — Хотим преподать ему ещё один урок смирения. Хотя вообще-то это не ваше дело.

— А что, предыдущих было недостат… — я не успел договорить. Дельрин буквально отпихнул меня в сторону. Бок прострелила острая боль, заставив оборвать речь на полуслове.

— Прости моего друга, — спокойным голосом продолжил бывший рыцарь, — Он не всегда умеет подбирать слова.

— Это заметно, — поджав губы заметил святоша, — И лучше бы тебе его этому научить. Иначе этим придётся заняться нам.

В этот момент во мне боролись два желания. Первое — залепить латной рукавицей святоше прямо в зубы. Суки. Из-за того, что человек мешал им воровать бабло, они убили его жену, сожгли дом и выгнали из своих рядов. Он и так уже раздавлен, и теперь эти упыри хотят его совсем в грязь втоптать, или вовсе — пытать. После того, как у бедолаги появилась призрачная надежда на новую жизнь. Вторым было холодное понимание одного единственного факта: ссора с орденом аукнется всему отряду. Так аукнется, что хорошо, если мы вообще успеем унести ноги из города. Стоит ли того дед алкоголик, которого я знаю по одному разговору? Нет, определённо не стоит.

— Так что, может, пройдем внутрь, посидим, пообщаемся? — предложил Дельрин, — В ногах правды нет. Только корчмаря всё-таки отпустите.

— Это ещё зачем? — хмыкнул святоша, — Сейчас братья ордена препроводят его к нам в верхний город и там…

— И там ничего не будет, — жестко отрезал Дельрин, — Согласно тридцать второму стиху божественного писания, любой из воинов богов имеет право взять на свои поруки любого смертного мужа. Так вот, я беру на поруки Болека, и этого… Как там тебя зовут?

— Штепан, — растерянно выдал трактирщик.

— И за Штепана, — Дельрин скрестил руки на груди и пристально уставился на священника.

Старик долго молчал, задумчиво жуя губами и скользя по нам холодным, раздражённым взглядом. Такой поворот событий в его планы явно не входил. Похоже, Дельрин обо многом нам не рассказывал. Например, о своём положении в структуре ордена. Раньше он казался мне обычным десятником, но…