Шибуми

— Не знаю, Нико. Выглядит это жутко. Но Хел мысленно уже составлял предварительный план действий. В трубу нужно будет обязательно опустить сначала ноги; бросаться в нее головой вниз было бы самоубийством — никто ведь не знает — вдруг там окажется какой-нибудь выступ, не очень-то приятно было бы впилиться в него. Хотя, с другой стороны, ему хотелось бы двигаться головой вперед; тогда он смог бы отталкиваться ногами, помогая Ле Каго.

— Не нравится мне это, Нико. Эта маленькая дырочка может погубить твою задницу и, что хуже всего, уменьшить число моих почитателей на одного человека. К тому же ты не должен забывать: смерть — штука серьезная. Если человек умирает, имея на душе хотя бы один грех, он прямиком попадает в Испанию.

— У нас еще есть пара недель, чтобы все обдумать. Когда мы выберемся отсюда, мы все обсудим и посмотрим, стоит ли тащить вниз скубу со всем оборудованием, К тому же порошок может показать, что труба слишком длинная, так что, может быть, не о чем будет говорить. Который час?

— Почти одиннадцать.

— Тогда давай доставать наш порошок. Флуоресцентный краситель, который они принесли с собой, был упакован в двухкилограммовых мешках. Хел вытащил их из рюкзаков, а Ле Каго обрезал у пакетов уголки и поставил их рядышком на край «винного погреба». Когда секундная стрелка подошла к цифре «двенадцать», они столкнули мешки вниз. Точно ярко-зеленый дымок окрасил прозрачную воду, просачиваясь из разрезов, по мере того как пакеты опускались на дно. Два из них мгновенно исчезли в треугольном отверстии трубы, но другие два продолжали лежать на дне; цветные горизонтальные струйки, вырываясь из них, исчезали в трубе, пока наконец Мешки не опустели; тогда их тоже подхватило и унесло течением. Через три секунды вода снова была прозрачна и неподвижна, как стекло.

— Нико? Я решил окрестить это маленькое озерцо «Душа Ле Каго».

— О?

— Да. Потому что оно такое же чистое, светлое и прозрачное.

— И коварное, и опасное?

— Знаешь, Нико, я начинаю подозревать, что ты неисправимый прозаик. Это твой большой недостаток.

— Не бывает людей совершенных.

— Говори только о себе.

Обратный путь к конусу из валунов они проделали сравнительно быстро. Новая, только что открытая ими сеть пещер была, невзирая ни на что, довольно чистой и не такой уж трудной для прохождения, без длинных и узких лазов, через которые нужно было пробираться ползком. Николаю и Ле Каго не приходилось огибать каменные завалы или думать о том, как перебраться через пропасть или какую-нибудь неизвестно откуда взявшуюся яму, — ничего подобного здесь не было, ибо подземная река несла свои воды по твердому, выложенному кристаллическим сланцем руслу.

Юноши-баски, клевавшие носом около лебедки, были немало удивлены, услышав их голоса в наушниках полевых телефонов на несколько часов раньше, чем ожидалось.

— У нас есть для вас сюрприз, — сообщил один из парней.

— Какой? — полюбопытствовал Ле Каго.

— Подождите, Вот подниметесь — сами увидите. Долгий подъем на веревке с верхушки каменного конуса до первого «штопора» — спиралевидной расселины — был невероятно тяжелым и изматывающим для обоих. Они висели в воздухе во всем своем парашютном снаряжении, перетянутые лямками и ремнями. Диафрагма и грудная клетка спелеолога в подобных ситуациях так сжималась, что известны были случаи, когда люди задыхались во время таких подъемов. Именно сжатие диафрагмы стало причиной смерти Иисуса Христа на кресте, — заметил, отдуваясь, Ле Каго и тут же подверг свое сообщение комментариям.

Сочувствуя своим старшим друзьям, борющимся за каждый глоток воздуха, парни, работавшие на тихоходной лебедке, героически крутили педали, пока наконец спелеологи не обрели опору под ногами, втиснувшись в спиралевидный проход, где можно было немного отдохнуть, вновь наполняя свои легкие кислородом.

Хел поднимался вторым; все основное оборудование и снаряжение он оставил внизу для будущих экспедиций. Ослабив веревку, он пробрался через двойной угол, откуда оставался уже только короткий подъем на веревке по прямой до самого выхода из gouffre. И вот он вынырнул из шахты, из ее слепящей тьмы… в слепящую белизну.

Пока Хел и Ле Каго находились под землей, в природе и в атмосфере все удивительно перевернулось, и чудо это, опустившись на горы, сотворило опаснейший из метеорологических феноменов — «уайтаут»[20].