Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару!

Наверху было все так же паршиво: завывал ледяной ветер и мела вьюга. Но это само по себе не пугало, главное, что платформа оказалась не захваченной – там вообще никого не было! Иарлайт даже успел обрадоваться этому…

Правда, радость была недолгой. Он не ограничил проверку одной лишь платформой, заставил робота двинуться за ее пределы, к острову… И вот там все было плохо.

Они ожидали, что предателям помогла небольшая группа, которую взрыв в итоге уничтожил. Если бы! Четверо легионеров действительно не пострадали, они уже успели добраться до острова. Теперь в недавней снежной пустыне было людно: в стороне приземлилось пять десантных кораблей, перед Омелианом и остальными выстраивались новые и новые отряды. Да, это были не военные, а пираты. Но Иарлайт прекрасно знал: современные пираты, привыкшие к долгому противостоянию с космическим флотом, прекрасно обучены и подготовлены. А этих еще и снабдили великолепным оружием, на которое сами преступники смотрели с восхищением.

Иарлайт пока молчал, пытаясь подобрать правильные слова, хотя и понимал, что таких слов не будет. Это не группа, которую можно победить… Наверху их ожидала маленькая армия, значит, наверх нельзя. Тоннель разрушен, не укрыться и там. На базе тоже надолго не задержишься, она уязвима. И что тогда остается?

Да ничего. Они застряли посреди ледяной бездны океана.

* * *

Так плохо ей еще не было. В жизни Римильды случались дни, когда казалось, что вот это – дно, хуже уже точно не будет. Но тогда она и не представляла, что однажды превратится в руины человека. Она очень хотела бы облегчить свою участь, отключив восприятие боли, но ей даже это было недоступно. Чуть уменьшить – да. Полностью убрать – нет, потому что именно боль теперь оберегала ее искалеченное тело от смерти. Римильда была настолько уязвима, что об этом не хотелось даже думать.

Эстрид справлялась с ситуацией чуть лучше: пусть она и была ребенком, но ребенком полноценным и здоровым. Правда, от этого не менее жутким. Опытная убийца легко узнавалась даже в теле очаровательного пупса, и это сочетание выводило Римильду из себя.

А еще – непонимание того, что случилось. Ходили слухи о том, что Эстрид Ингитора обладает способностями хилера, но даже эти слухи были робкими, будто боялись ту, чье имя упоминали. Римильда вполне допускала, что они правдивы: Легион не раз перехватывал детей со способностями до того, как их успевал протестировать спецкорпус, а потом делал вид, что это получилось случайно.

Но даже так, почему она превратилась в ребенка? По идее, она должна была выжить так же, как Римильда – укрепляя свое тело, перераспределяя ресурсы… Что это за извращенная игра в куклы?

В первое время Римильда размышляла об этом молча. Они с Эстрид оказались на одном из глубоких технических уровней базы, в их распоряжении был единственный фонарь – и слишком слабые тела. Так что продвигались они медленно, и хилер отвлекалась от собственного отвратительно уязвимого положения мыслями о возможностях Пятой.

Однако в какой-то момент любопытство победило. Они устроились на привал на небольшой площадке, в прошлом предназначавшейся для хранения оборудования. Может, оно тут и размещалось до последнего, но недавние события сделали базу едва узнаваемой.

Создание, пытавшееся убить Римильду, никуда отсюда не исчезло. Оно застыло внутри кокона, занявшего собой большую часть пространства «Демиурга». Кто-то мог подумать, что оно и вовсе мертво, потому что привычных для людей признаков жизни оно не подавало. Однако Римильда чувствовала: его существование не завершено, оно просто перешло на новый этап.

Сначала она еще шарахалась от бесформенного темного кокона, потом перестала. Если существо очнется, они все равно никуда от него не денутся. Так что лучше успокоиться, убедить себя, что это всего лишь камень – ведь иногда, чтобы пройти дальше, придется прижаться к нему вплотную.

Сама Римильда направление не чувствовала, ей приходилось полностью полагаться на свою спутницу. Она все силы отдала движению, медленному, мучительному, но даже так ей порой требовался отдых. Эстрид делала привалы, ни о чем ее не спрашивая, хотя сама она, похоже, могла двигаться без перерывов.

– Как ты выжила? – решилась спросить Римильда.

Она устроилась на каменных обломках, игнорируя боль в обнаженных мышцах. Стоять все равно было сложнее, выбирать теперь приходилось между плохим и худшим.

– Какая разница? – отозвалась Эстрид, внимательно осматривая площадку, на которой они остановились.

– Я не могу не спросить. Ты тоже спросила бы на моем месте.

– У меня нет желания делать это достоянием общественности. Или даже специального корпуса.

– Я никому не скажу.

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что ты, как и я, умеешь отличать ложь от правды, – Римильда хотела пожать плечами, но привычное в прошлом движение теперь отозвалось острой болью во всем теле. – Да твою ж… Это я не тебе. Тебе я хотела сказать: ты чувствуешь, что я не вру. Я должна тебе. И то, что я никому не выдам твой секрет, будет даже не возвращением долга, это просто… Ну, совесть, что ли.