Шифр

– Свидетели, которых вы будете допрашивать, сразу вспомнят видеозапись. Вы отвлечете их от показаний. Агент – это функция, нас должны воспринимать обезличенно. Что в вашем случае невозможно.

А если обратить этот минус в свою пользу?

– У нас в команде и так полно агентов-функций. Не хватает как раз человека с историей. Того, кто контактировал с Шифром напрямую.

Уэйд кашлянул.

– Сэр, если позволите… – Дождавшись кивка, он продолжил: – Видеозапись показала, что агент Геррера поведала нам не все. Ее вины здесь нет – просто есть подробности, которые она подсознательно вытеснила из памяти. Она их обязательно восстановит, если продолжит активно участвовать в расследовании. Поэтому рекомендую не отстранять ее от дела.

Нине не очень понравилась стратегия Уэйда. Зачем он заговорил о провалах в памяти? Знал ведь, что для нее это больная тема.

– И что же я, по-вашему, вытеснила из памяти?

– К примеру, вы никогда не упоминали, что похититель называл вас брошенкой, – ответил Уэйд. – А это важная деталь.

Посмотрев запись, Нина увидела глазами Шифра события, до этого жившие в памяти в виде разрозненных обрывков. Когда кусочки мозаики встали на места, ее будто окатило волной.

Нина опустила глаза, вспомнив, как той ночью полицейский ее расспрашивал, а она, содрогаясь всем телом, пересказывала тошнотворную цепочку событий. Вот только слово, которым назвал ее похититель, она постыдилась озвучить.

Брошенка.

Позже этот фрагмент мозаики поблек – возможно, благодаря отчаянному желанию затолкать его поглубже во тьму, в бездонный колодец, где хранилось самое страшное.

– Для Шифра это не просто слово, – заметил Уэйд. – Те, кто расследовал дело одиннадцать лет назад, понятия не имели, что он так вас назвал. Как по-вашему, о чем говорит это прозвище?

– Когда мы осматривали место убийства в Вашингтоне, вы предположили, что подозреваемый знал о моем прошлом… – Нина поняла, к чему ведет коллега.

– Софию Гарсиа-Фигероа обнаружили в мусорном контейнере, – продолжил Уэйд. – Поразмыслив над фактами, я сделал логичный вывод.

А Нина оспорила этот вывод, не желая в него верить. Ведь если Шифр знал, что ее в младенчестве оставили в мусорном баке, то мог знать и другие личные сведения. А может, даже был ее близким знакомым.

Она попыталась найти другое объяснение:

– А если он просто считает девушек расходным материалом – один раз воспользовался, а затем выбросил? И поэтому называл всех брошенками – не только меня?

– Хотите сказать, все детали убийства Софии намекают на вас, и только помойка – простое совпадение?

Нине пришлось признать, что Уэйд прав. И если так…

– Как он узнал о моем прошлом?

– Вот именно. – Уэйд задумчиво поскреб подбородок. – Полиция с самого начала копала не в том направлении. Искала случайного незнакомца, который вас похитил. А что, если вы встретились неспроста? Возможно, он был знаком с вами и выслеживал намеренно?

– Я не планировала убегать из приюта, это случилось спонтанно, – пробормотала Нина. – Как же он узнал?

– Вы сами сказали полиции, что на момент похищения провели на улице несколько дней, – напомнил Уэйд. – Возможно, Шифр все это время вас разыскивал. Он был вами одержим – и тогда, и теперь.

Нина уже не чувствовала себя воительницей. В шестнадцать лет стыд помешал ей озвучить слово, которое могло бы многое поменять. Подростком она не понимала, как ведутся расследования, как детали, на первый взгляд несущественные, становятся подспорьем для сметливого детектива. Что, если маленькая зацепка направила бы полицию в другом направлении? Вдруг это спасло бы тридцать шесть невинных жизней?

Хуже того – Нина не рассказала о прозвище, поскольку в глубине души с ним соглашалась. События ее жизни неоднократно подтверждали: она никому не нужна. Нина и правда была брошенкой – бесполезной, как груда мусора, где ее оставила мать.

Как теперь отнесутся к ней окружающие? Увидят лишь шрамы, которые больше не удастся скрыть?

Шифр хотел, чтобы Нина вернулась в тот сарай. Вновь стала напуганной девчушкой с видеозаписи. Одинокой, униженной, беспомощной. Он выбирал в жертвы тех, кого считал недостойными жить. Он уже отхватил от нее кусок – больше она ничего не отдаст. И никого не даст в обиду монстру. Она остановит его раз и навсегда.

Нина медленно подняла голову и взглянула Бакстону в глаза.

– Сэр, у меня больше всего шансов найти подозреваемого. И для этого я должна активно участвовать в расследовании. Мое отстранение ни к чему не приведет. Шифр не позволит мне отсиживаться в тени.

– Это точно, – подтвердил прежде молчавший Кент. – Он одержим агентом Геррерой и не оставит ее в покое.

– Я не собираюсь прятаться в кабинете, надеясь, что он меня не найдет!

– Геррера права, – поддержал ее Уэйд. – Рано или поздно Шифр захочет поквитаться с ней лично. И поэтому важно, чтобы она оставалась под нашим надзором.

Бакстон молча обдумал услышанное.

– Вы пережили больше, чем любой другой агент, – наконец произнес он. – Однако я должен быть уверен, что вы справитесь со всеми грядущими трудностями. А их станет намного больше.

Нина расправила плечи.