Шифр

Уэйд давно работал профайлером. Он считал, что в запасе есть время, и они наконец-то прижмут мерзавца к стенке. Почему он не подумал, что Фальк нападет на Герреру прямо сегодня? Почему не настоял на проверке? Он никогда себе этого не простит.

– Я помогу тебе избавиться от тела, – шепотом пообещал он Кенту.

Глава 49

Нина моргнула, не понимая, почему мышцы налились свинцом, а язык превратился в наждачную бумагу.

– Воительница наконец очнулась?

Этот голос… Нину захлестнули воспоминания, а следом накатил ужас.

Драка в квартире. Сокрушительный удар наотмашь – лицо горит, в голове будто что-то взорвалось. В бедро впивается игла…

Ублюдок ее похитил!

Нина широко распахнула глаза; в кровь хлынул адреналин, избавляя тело от ступора. Она попыталась сесть. Включилось логическое мышление. Конечности начали потихоньку отзываться. Нина почувствовала боль в запястьях и лодыжках. Приподняв голову, она увидела, что лежит на грубом деревянном верстаке. Руки и ноги зафиксированы пластиковыми стяжками, продетыми в ушки стальных крюков, – а те, в свою очередь, ввинчены в столешницу. Нина попыталась согнуть руку, однако путы держали крепко – не сдвинуться.

– На этот раз не сбежишь, – заметив ее старания, ухмыльнулся Фальк. – Твои друзья из ФБР уже, наверное, взламывают дверь моего дома. Вот только мы с тобой не дома. А где – никто не знает. – Сложив руки на груди, он окинул ее холодным, бесстрастным взглядом. – Тебя не спасут.

Он навис над ней, загородив люминесцентную лампу.

– Ты дважды оставляла меня ни с чем, маленькая брошенка. Поэтому страдать будешь вдвое дольше остальных.

Фальк накрыл ладонью ее левую грудь.

– Как бьется сердце, – прошептал он, прикрыв глаза, смакуя ощущение. – Ты чертовски напугана. – Нагнувшись, слегка тронул ее губы своими. – Так и должно быть.

Это прикосновение задело Нину сильнее любых побоев. Его горячее дыхание отдавало мятой. Кожа пахла мыльной свежестью. Очевидно, он принял душ, чтобы смыть остатки грима – в том числе фальшивой шевелюры.

– Как же долго я ждал этого момента… – Фальк выпрямился. – Что, не хочешь со мной говорить?

Нина молча смерила его взглядом. По чужим правилам она играть не станет.

– А как насчет твоих фанатов? – Он махнул рукой вправо. – Им ты тоже ничего не скажешь?

Повернув голову, Нина увидела в углу небольшую видеокамеру, закрепленную на штативе. Объектив был направлен на верстак, светилась красная лампочка записи. У Нины перехватило дыхание. Подонок решил запечатлеть каждую секунду своих больных фантазий.

– Мы в прямом эфире, – сообщил Фальк. – Весь мир увидит, как ты молишь меня о пощаде. Я не поддамся. Спустя какое-то время ты начнешь просить о смерти. И ее ты не получишь, пока я не наиграюсь.

Нину охватил страх, подчищая последние крохи надежды. Бакстон и остальные поехали к Фальку домой, однако ублюдок их перехитрил. Он привез ее в другое место. Она тут одна – в руках безумца.

– Я здесь главный, ясно? – Фальк ударил себя в грудь. – Я решаю, когда ты умрешь и как. Я – твой бог!

Нина взглянула на врага – крупного, сильного мужчину, мечтавшего ее уничтожить. Превосходство было заложено в его генах.

Сама же Нина не унаследовала никаких преимуществ. Она не могла похвастаться богатой родословной – лишь силой воли да привычкой нарушать правила. Приняв эту горькую правду, Нина смирилась с неизбежным: скоро она умрет. Возможно, уже через час или два. Единственный выбор, что у нее остался, – погибнуть на своих условиях.

Шифр хотел от нее покорности. Мечтал унизить ее самыми гнусными способами. Не дождется! Он заберет у нее все, включая жизнь, – но не лишит достоинства.

Как только Нина поклялась себе в этом, ситуация прояснилась. Возникла четкая задача: сделать все возможное, чтобы сбежать. Не упустить ни единой лазейки. И пусть не выйдет – зато она погибнет в бою, а не в слезах.

Нагнувшись, Шифр поднял с пола черный ящик и водрузил на верстак рядом с Ниной. Она лишь повернула голову, наблюдая.

Щелкнув замочком, Фальк открыл ящик.

– Гляди, что я припас.

Он откинул крышку и один за другим начал выкладывать в ряд инструменты: плоскогубцы, шило, зажим, стамеску, тиски.

Нину замутило. В голове возникли картинки одна страшнее другой. Предательски охвативший ее ужас вкупе с препаратом, который вколол Фальк, сделали свое дело: к горлу подступила тошнота.

Комната перед глазами поплыла, затем снова обрела четкость.

– Меня сейчас вырвет.

Не в силах терпеть, она дернула головой. Фальк привязал Нину так крепко, что она не могла приподняться и на дюйм. Черт, она же захлебнется собственной рвотой!

Что ж, по крайней мере, ублюдок ее не убьет. Сама судьба вмешалась, даруя выход. Когда подкатила первая волна, Нина не стала ей противиться.

Фальк выронил плоскогубцы.

– Не смей блевать!

Нину все-таки вырвало; рот наполнился кислой жижей.

– Прекрати! – злобно прищурившись, велел мучитель.

Нина содрогнулась всем телом, и ее снова вывернуло.