Шифр Данте

В остальных документах детально описывалось время, проведенное Хили в Северной Африке, и взятие его в плен немецкими отрядами.

Линдли встал и раскрыл створки окна у себя за спиной, чтобы впустить в комнату немного столь необходимого воздуха. Вместе с дневным теплом внутрь потекли голоса студентов. Линдли закурил сигарету, и зыбкие лучи света очертили его силуэт.

Через какое-то время он снова заговорил:

– Я думаю, немцы обнаружили, что Хили немного особенный. На передовой нечасто встретишь известных ученых. Его перевезли в Кампо-12 в Винчильяте. Вы о нем слышали?

Персис покачала головой. Эти названия ни о чем ей не говорили. Она мало знала об Италии и о том, что происходило там во время войны, разве что из хроник «Пате-журнала»[30].

– Это один из самых печально известных prigioniero di guerra – лагерей для военнопленных. Он располагался в красивом замке тринадцатого века недалеко от Флоренции, и там держали пленников высших званий, в том числе нескольких британских генералов, одновременно не более двадцати пяти человек. Тот факт, что Хили перевезли туда, означает, что немцы отнеслись к его славе всерьез. – Линдли стряхнул пепел в окно и вернулся к столу.

Персис продолжала изучать содержимое папки.

Она нашла бумаги, включающие описание последнего лагеря Хили.

На фотографиях был запечатлен средневековый замок на вершине скалистого холма. Особенно привлекала внимание зубчатая башня. Это здание служило крепостью знатной флорентийской семье, пока во время войны итальянское правительство не конфисковало его и не превратило в тюрьму.

– Эту информацию не так-то просто было достать, – заметил Линдли. – О том, что на самом деле произошло с Хили в Винчильяте, почти ничего не известно.

– Я думаю, его там пытали.

Линдли почесал живот:

– Нет никаких явных свидетельств того, что там таким занимались. Я не говорю, что этого не могло быть, но все-таки высшие чины… Даже немцы не вырывали ногти по-настоящему важным шишкам.

– У Хили было не такое уж высокое звание.

– Это правда. Но зачем-то же его привезли в Винчильяту. Сомневаюсь, что они просто хотели его помучить.

Персис нашла в папке листок с кратким отчетом о прибытии Хили в замок в Винчильяте. Текст был написан по-итальянски и по-немецки, и кто-то заботливо приложил перевод на английский. Там были приведены звание Хили и его армейский послужной список, указан период, проведенный им в Кампо-78, и, кроме того, в паре строк говорилось о том, что до войны он был видным ученым.

Что могло заставить итальянцев – и их немецких хозяев – пытать Хили? Что он мог сделать такого, что они захотели его сломить?

– Мне нужно знать больше. Можно как-нибудь найти заключенных, которые были в лагере в одно время с Хили? Или, может быть, кого-нибудь из охраны?

Линдли почесал подбородок:

– Заключенных найти несложно, но вряд ли они будут особенно разговорчивы. Я уже сказал, там держали в основном высокопоставленных военных, и я не могу обещать, что кто-то из них захочет вернуться в то время, когда их держали в замке, как уголовников. Такой опыт обычно не льстит самолюбию, если вы меня понимаете. Что касается немцев и итальянцев… – Он ухмыльнулся. – Если остался кто-то, кого мы еще не поставили к стенке и не расстреляли, хотя так надо поступить абсолютно с каждым нацистом, может, я кого-нибудь и найду. Но это большая работа. У меня есть человек в военном министерстве в управлении по делам военнопленных. Все это стоит денег.

Персис замялась. Сет уже выражал недовольство суммой, в которую им обошелся Линдли. Если попросить заплатить снова, его может хватить удар.

С другой стороны, теперь это вопрос государственной важности. Сколько готовы дать власти, чтобы найти манускрипт?

– Ладно, – сказала Персис и встала. – Главное, сделайте это быстро.

Линдли что-то пробурчал и затянулся сигаретой, давая понять, что она может идти.

21

В редкие часы, когда Персис вспоминала о школе, ей всегда приходила на ум их четверка: Джая, Диназ, Эмили и сама Персис. Они подружились поздно – первые годы в церковной школе для девочек напоминали скорее испытание неприязнью.

Персис говорили, что она грубая, злая и не умеет работать в команде. Чем больше ее пытались загнать в рамки, тем больше она сопротивлялась. Дело в том, что ей совершенно не хотелось ради сомнительной популярности плясать, как дрессированная обезьянка. Пока остальные девочки сплетничали о популярных киноактерах, она брала книгу и старалась найти уголок потише, чтобы там скоротать время до следующего звонка на урок.

А потом появилась Эмили, девочка из английской семьи, недавно обосновавшейся в Бомбее. Однажды она увидела, что Персис читает «Преступление и наказание» Достоевского, и без приглашения села рядом. Персис всеми силами старалась дать ей понять, что в компании не нуждается, но новенькая, к ее удивлению, не обратила на это никакого внимания. Потом Персис задумалась, не было ли это проявлением того английского высокомерия, на которое так любил сетовать ее отец, но было уже слишком поздно.

Они стали подругами.