Шифр Данте

– Не знаю. Но если попробовать предположить… Скорцени и сам скрывается с тех пор, как в сорок восьмом ему удалось бежать. На вашей фотографии тот же год. Я думаю, это подтверждает, что Брунер и Скорцени поддерживали связь.

– Ему удалось бежать?

– Из лагеря для интернированных в Дармштадте, в Германии. После побега он скрывался на ферме в Баварии, но бежал и оттуда, когда узнал, что власти напали на его след. Позже его видели в Париже. Это было три месяца назад. Скользкий субъект. Не просто заурядный нацист.

– В каком смысле?

– Он харизматичен. Это солдат старой школы в отличие от большинства нацистских командиров, которые, по сути, были гражданскими, но почувствовали, куда ветер дует, и вскочили на подножку гитлеровской Национал-социалистической рабочей партии Германии. Скорцени когда-то был инженером-строителем. Он попытался вступить в люфтваффе, но при росте 6,4 фута его сочли слишком высоким. В конце концов он оказался в личной охране Гитлера, лейбштандарте СС «Адольф Гитлер». Потом он отличился во время вторжения в Советский Союз: он отвечал за военную технику в дивизии, целью которой был захват инфраструктуры коммунистов. Скорцени был награжден Железным крестом и переведен на службу в Берлин, где предложил несколько весьма незаурядных и изобретательных приемов ведения войны. В результате его рекомендовали на место руководителя школой СС, и там он готовил солдат к диверсионно-разведывательным операциям. – Линдли сделал паузу, достал из папки новую стопку бумаг и, перелистывая их, продолжил: – Скорцени и сам занимался тем, чему обучал. Он был не из тех, кому по душе сидеть в кабинете. Он руководил выдающимися операциями. В одной из них, операции «Гриф», на его людях была форма союзников, и позже Скорцени судили за нарушение Гаагских конвенций 1907 года, но оправдали.

– Как я уже сказала, все это не помогает понять, чем его или Брунера мог заинтересовать манускрипт Данте.

– Вы правы. Честно говоря, я не представляю, зачем им нужна копия «Божественной комедии», пусть даже очень древняя. Я только хочу сказать, что, раз здесь был Брунер, дальнейшее расследование может привести нас и к Скорцени. Скорцени в бегах. В отличие от большинства представителей нацистского командования, его никогда не обвиняли в особенных зверствах, и нет свидетельств того, что он принимал участие в массовых убийствах, но все-таки, если нам удастся обнаружить его берлогу, это будет большой успех.

Персис не разделяла воодушевления Линдли, но понимала, почему он так возбужден. Человеку вроде него помощь в поимке такого известного военного преступника, как Отто Скорцени, сулила неплохую награду.

Видимо, почувствовав ее настроение, Линдли слегка успокоился. Он сложил бумаги в папку и протянул ее Персис. Она положила туда же бумаги о Брунере и сунула папку под мышку:

– Спасибо за помощь.

– Не стоит. Я потерял на войне близких друзей. Я считаю, хороший нацист – это мертвый нацист.

42

Обычно холодный душ помогал Персис разложить все по полочкам. Но на этот раз, когда она села ужинать с отцом, ее мысли все еще будто тонули в болотной трясине.

Чем больше она узнавала по ходу расследования, тем больше возникало вопросов. Линдли подтвердил, что Ингрэм действительно был нацистом, но это никак не проясняло его интерес к «Комедии» Данте. У нее по-прежнему было несколько подозреваемых, каждый из которых потенциально мог быть замешан в похищении манускрипта.

Франко Бельцони.

Энрико Мариконти.

Эрин Локхарт.

Сэм посмотрел на нее через стол:

– Я тебе надоел?

Персис виновато подняла на него глаза. Она пропустила его последнюю гневную тираду, на этот раз о монахинях-кармелитках.

Эти монахини, уединившиеся в монастыре площадью в три акра на западной окраине города, редко покидали свое жилище. За долгие годы они стали постоянными клиентами книжного магазина Вадиа, заказывая не только религиозную литературу, но и другие книги. Сэма приводила в ярость их привычка торговаться. Монахини стремились за все платить благословениями, а от них отцу Персис толку было немного. Сейчас он рассказывал об их последнем преступлении. Сестра Клара, настоятельница монастыря, попросила Сэма достать раннее издание «Грозового перевала», а получив книгу, заявила, что у нее слишком потрепанная обложка, и отказалась платить.

– Почему бы тебе им ее не подарить?

Сэм посмотрел на Персис так, будто она предложила ему отдать свое легкое. Она выдержала его взгляд, и наконец Сэм опустил глаза.

– Это дело принципа, – пробормотал он. – То, что они монахини, не значит, что они святее папы Римского.

Персис встала и, предоставив отцу бурчать в одиночестве, спустилась в магазин.

Там она нашла на одной из полок книгу о нацистской Германии, которая попалась ей месяц назад.

Персис села на диван в дальнем углу магазина и стала перелистывать страницы.

На них сухо излагались факты становления Гитлера и национал-социализма в период между войнами и перечислялись ключевые сражения Второй мировой. Об ужасах концлагерей и массовых убийствах не было ни слова.

Персис захлопнула книгу и подняла глаза к потолку.